Дальневосточный рыбный филин (лат. Ketupa blakistoni) — самый большой и одна из самых редких сов мира

«У каждого человека есть своя синяя птица, и кто-то гоняется за ней всю жизнь», — писал в своей книге «По таежной реке Бикин» орнитолог Юрий Пукинский в 1970-х годах. Сам Пукинский семь лет гонялся за неуловимым рыбным филином — самой большой и одной из самых редких сов мира.

Прочитав написанную как детективный роман автобиографию орнитолога, я сам решил узнать как можно больше о дальневосточном рыбном филине, а главное — сфотографировать ночную охоту птицы. Изучив все научные статьи, которые только удалось найти и сделав выписки, я понял: этого катастрофически недостаточно.

До середины прошлого века рыбный филин не привлекал особого внимания орнитологов.

Оказалось, что в мире не так уж много специалистов по этой птице. К счастью, один из них, старший научный сотрудник лаборатории орнитологии Биолого-почвенного института ДВО РАН Сергей Сурмач, согласился мне помочь. Договорившись об участии в полевой экспедиции ученого, в феврале 2012 года я купил билеты на самолет и отправился на Дальний Восток, в Приморье, места, которые еще называют Уссурийским краем.

Одна из самых редких птиц в мире, вымирающий вид Ketupa blakistoni, — одновременно одна из самых малоизученных. Впервые обнаруженная на острове Хоккайдо и описанная как вид в 1883 году английским натуралистом Томасом Блакинстоном, до середины прошлого века птица не привлекала особого внимания орнитологов — места ее обитания слишком труднодоступны. В 1970-е годы Юрий Пукинский привел в пример немногословное описание филина в «Справочнике географа и путешественника СССР»: «Редкая оседлая птица, сведений по размножению нет».

С тех пор ученым многое удалось выяснить о рыбном филине, но до сих пор эти данные нельзя назвать исчерпывающими. Общая численность вида, обитающего на Дальнем Востоке России и на северных островах Японского архипелага, по данным Международной красной книги, не превышает 4000 особей. Из них в нашей стране, в Приморье, Хабаровском крае и в Магаданской области, а также на Южных Курилах гнездится 300−400 пар (как моногамные птицы, филины живут парами). Малая численность, обитание в труднодоступных для человека местах, ночной образ жизни и прекрасные навыки скрадывания в кронах высоких деревьев — все это затрудняет работу ученых. «Сейчас нам, по крайней мере, удалось точно установить область современного распространения филина, это одно из важных достижений, — рассказал мне Сергей Сурмач. — Раньше считалось, что птица гнездится также и в Китае, но мы выяснили, что филин устраивает гнезда только в крупных старых деревьях — в Китае множество долинных лесов было уничтожено».

За более чем 15 лет исследований Сурмач создал Амуро-Уссурийский центр по изучению биоразнообразия птиц, к работе которого привлек помимо других научных сотрудников местных жителей из разных уголков Приморья. С помощью добровольцев ученые пытаются узнать о жизни скрытной совы как можно больше.

Ночной хищник, которого сложно встретить днем, филин селится в долинах горных рек, окруженных тополевыми лесами. Там, на участках, где быстрое течение не позволяет воде замерзнуть даже в 40-градусный мороз, у птицы всегда есть доступ к рыбе: лососю, бычкам и красноперке. Вертикальные стволы обломанных тополей с мягкой сердцевиной идеально подходят для устройства гнезд. Обычно у пары филинов на своем участке есть несколько таких гнезд, одно из них используется для кладки яиц. Когда стволы сломанных деревьев разрушаются и падают, птицы находят себе новые квартиры. Перед «заселением» они вычищают дупло сверху и проверяют, достаточно ли крепок ствол.

В феврале, когда в Приморье стоят самые суровые морозы, у филинов начинается период брачных игр. Трехлетние, достигшие половой зрелости птицы образуют пары. Молодой самец занимает свободный участок пойменного леса и информирует об этом всю округу, издавая своеобразный громкий крик в вечерних и утренних сумерках. Крик адресован как самцам, потенциальным конкурентам за участок, так и свободным самкам, претенденткам на роль будущей супруги, единственной на всю долгую жизнь (некоторые птицы, содержавшиеся в неволе, доживали до 40 лет). Выбрав в молодости участок вдоль русла реки, семья филинов уже никогда не «переезжает», лишь иногда немного расширяет свои владения в поисках более обильной пищи.

Через несколько недель после моего приезда во Владивосток Сурмачу позвонил житель удаленной деревни на юге Приморского края: в лесу он услышал крики филинов. Исследовав этот район, мы убедились, что место действительно идеально подходит для рыбных филинов: незамерзающая река и пойменный лес с множеством старых тополей. Преданность филинов своему «наделу» упрощала нашу задачу, но сложностей в поиске птицы не отменяла.

Участок пары филинов составлял около семи километров вдоль русла реки, а в ширину владения простирались на несколько километров до склонов, окружавших долину сопок. Мы исследовали русло. Участок, где филины рыбачили чаще всего, можно узнать по тропинкам, которые тяжелая — весом до 4,6 килограмма — птица вытаптывает в ожидании подходящей добычи. Также на места рыбалки филина указывают характерные ямки на сугробах по берегам реки и отпечатки больших крыльев на снегу. Несмотря на сложности пребывания в заснеженной тайге, зима — единственное время года, когда есть шанс отыскать следы филина у реки. Птица нередко часами сидит в снегу в ожидании рыбы. Обнаружив следы филина рядом с речным галечным перекатом, мы установили на нем видеокамеры с ночным режимом съемки. К счастью, камеры подтвердили ожидания: ночью на перекате рыбачила пара филинов.

Для съемки мне был нужен неяркий, но достаточный для автофокусировки постоянный свет на перекате и скрадок-палатка, откуда можно фотографировать птиц, оставаясь незамеченным. Я использовал радиоуправляемые вспышки, расставив их по периметру речного переката. Мы установили несколько треног с галогенными лампами и аккумуляторы и в течение двух недель постепенно увеличивали их яркость. Птицы привыкали к треногам и к свету. Он их вовсе не беспокоил, и это нас радовало — ведь в полной темноте съемка просто невозможна. Мою палатку мы установили в двадцати метрах от переката, вниз по течению реки, на одной из галечных отмелей. Поначалу птицы проявляли осторожность, но, так как первую неделю я жил в лагере, а не в палатке, они довольно быстро привыкли к новому объекту, внезапно возникшему на реке. Тогда я впервые решил начать съемку.

С наступлением темноты пара филинов прилетела на перекат. Меня переполняли эмоции. Я забыл про то, что лежал на полу холодной палатки при температуре минус 25. В десятке метров от меня сидели птицы из моих снов и мечтаний. Они были великолепны!

Филины уселись на ветвях упавшего в воду дерева и, ожидая рыбу, в течение получаса неподвижно наблюдали за перекатом. Вдруг самец, который был несколько меньше самки, бросился в воду и схватил рыбу когтями. Подлетев к самке, он передал ей добычу. Отлетев в сторону на сугроб, самка съела рыбу, а после этого вернулась обратно на ветку. Было понятно, что она не ловит рыбу из принципа. «Филин должен показать, что сумеет прокормить самку, пока она будет насиживать яйца и не сможет охотиться», — объяснил мне Сергей. В начале марта самка филина откладывает два яйца. Ночная температура в это время опускается до минус 20 градусов, и будущей матери нельзя отлучаться ни на минуту — яйца моментально замерзнут. Через 35 дней в гнезде появляется только один птенец, второе яйцо почти всегда погибает. Ученые до сих пор не могут найти объяснение этому. Одна из версий: отложив первое яйцо, самка не выдерживает голода и отправляется ловить рыбу. После откладки второго яйца наступает так называемая плотная кладка, и поэтому второй птенец выживает. Как мы выяснили в нашей второй экспедиции, у этого правила бывают редкие исключения.

Раз в два года филины устраивают гнездо, где выводят потомство. Чтобы узнать о подробностях размножения этих птиц, орнитологу нужно найти гнездо. Но только попробуйте отыскать гнездо ночной птицы на участке тайги в десятки квадратных километров! Даже для самого упорного орнитолога будет большой удачей обнаружить гнездо через несколько недель поисков. Нам повезло: мы уже знали, какой участок реки облюбовали птицы, а гнездо обычно находится в радиусе одного-двух километров от переката, на котором филин ловит рыбу. В марте Сурмач самостоятельно начал поиски, и через несколько дней раздался долгожданный звонок. «Мы нашли гнездо! — сказал Сергей. — Всего за пару дней». — «Невероятное везение», — ответил я. В середине апреля я вновь отправился в таежные дебри к обнаруженному гнезду.

Птенец, который к тому времени появился у нашей пары, был еще совсем крошечным, неоперившимся, но уже достаточно самостоятельным, чтобы оставаться в гнезде без матери. Чтобы не навредить птицам, съемка должна проходить только в отсутствие взрослых птиц. Прибыв на место и установив инфракрасные камеры для ночного наблюдения, мы принялись сооружать платформу, которая позволила бы, не беспокоя птиц, наблюдать за происходящим в гнезде и делать снимки. Гнездо располагалось на высоте девяти метров, и платформа должна была быть на его уровне. С помощью связанных между собой алюминиевых лестниц, веревок и нескольких листов фанеры, мы построили хрупкую платформу 2х1,5 метра, на которой я установил летний вариант фотоскрадка. Платформа качалась вместе с деревьями, к которым мы привязали веревки, и моей главной задачей было не упасть с девятиметровой высоты ночью. Обитая в течение двух недель на этой шатающейся конструкции, я почти не спал — филины не давали мне скучать. Я старался запечатлеть наиболее яркие моменты жизни птичьего семейства. Мы установили галогенные лампы постоянного освещения, постепенно увеличивая их мощность, как на съемках на реке, — филины в течение двух недель понемногу привыкали к неяркому свету. Днем птенец отдыхал в гнезде под чуткой охраной родителей, разместившихся на соседнем дереве. Ночью он звал старших, которые каждые два часа по очереди прилетали кормить его.

Завершив съемки птенца и родителей в гнезде, я переместился к реке и засел ниже по течению за перекатом, на котором в феврале мы нашли следы рыбалки филинов. Я устроился в небольшой резиновой лодке, накрытой легкой палаткой. Через окошко в палатке я выставил объектив фотоаппарата и оставил небольшой просвет, чтобы наблюдать за птицами. Около девяти вечера раздался первый крик самца в нескольких сотнях метров вверх по реке. Самка ответила ему. Серенада в исполнении дуэта повторилась несколько раз. Пара филинов всегда общается в дуэте звуками из четырех нот: первую и третью издает самец, вторую и четвертую — самка.

Спустя какое-то время я услышал характерное шуршание крыльев — что-то огромное медленно пролетело над палаткой. Я прижался ко дну лодки и затаил дыхание. Через несколько секунд звуки повторились. Обе птицы сидели на дереве прямо надо мной. Из леса послышался свист птенца. Родители по очереди ответили и медленно слетели на корягу. И тут произошло то, чего я никак не мог ожидать. Откуда-то сзади раздался крик еще одного филина!

Выглянув из палатки, я подумал, что одна из взрослых птиц взлетела на дерево. Но передо мной на коряге по-прежнему сидели два филина — самка и самец. Присутствие «чужака» на участке представлялось маловероятным. К тому же филины не рыбачили бы так спокойно, если бы на одном из соседних деревьев расположился непрошеный гость. Озадаченный, я попытался успокоить себя тем, что у меня, вероятно, галлюцинации. Но крик повторялся. Про фотоаппарат я вовсе забыл. Через несколько минут к двум филинам подлетел третий. Это была молодая птица. Конечно — прошлогодний птенец! Получается, у нашей парочки было двое птенцов: старший и младший. Это уже было удивительно само по себе. Но тут произошло то, что повергло меня в полное изумление. Я услышал крик еще одного филина.

Этот крик не мог быть ни криком родителей, ни криком младшего птенца из гнезда, ни криком старшего птенца, находящегося прямо передо мной. Третий птенец? Это же невероятно! «До вылупления у филинов дотягивает только одно яйцо — второе всегда погибает. Второго птенца с прошлого года просто не может быть», — мелькнуло у меня в голове. Невероятно, но факт — позади меня на дереве сидел и упорно кричал еще один взрослый птенец. Уже совсем не понимая, что происходит, я наблюдал, как птицы ловили рыбу, носили ее на гнездо к малышу, кормили прошлогодок, ели сами. Потом старшие птенцы сами начали ловить рыбу. Второй год их жизни — год обучения, когда они под чутким руководством родителей осваивают рыбалку, чтобы уже на третий год покинуть родительский участок и начать самостоятельную жизнь. Рыбные филины ходили по мелководью, величаво переваливаясь с одной лапы на другую, словно важные персоны в серых костюмах с белыми рубашками. Птицы стали заглядывать внутрь палатки, проявлять любопытство и наконец они заговорили со мной.

Я почувствовал, как кто-то трясет лодку и пытается открыть палатку снаружи. «Фотограф, просыпайся! ». Это говорили не филины, а Сурмач. «Все это был сон? » — разочарованно подумал я. Впрочем, как бы там ни было, сон был прекрасный. В нем меня окружали пять рыбных филинов, что совершенно невероятно, даже для сна.

Понимая, что орнитологи меня засмеют, я решил ничего не рассказывать. «Вероятно, я слишком долго мечтал снять ночную рыбалку филина, что не заметил, как у меня «поехала крыша"», — успокоил я себя. Но в лагере за чаем Сергей сказал, что проснулся ночью от криков филинов, и ему показалось: их было больше двух. Молча мы бросились к видеокамере, которую установили на ночь на берегу напротив моей палатки. Каково же было наше изумление, когда факт присутствия пяти рыбных филинов подтвердился! Это был не сон. «Это просто фантастика, Зиновьев! Ты приносишь нам удачу», — рассмеялся Сергей.

Та ночь запомнится мне на всю жизнь. Я не смогу забыть того, что сказали мне рыбные филины. Они просили не рубить пойменный лес, не ставить так много сетей на рыбу и капканов на птиц и зверей, просили дать им шанс. Ведь рыбных филинов осталось так мало.