Ко многим из сделавших их ученых признание пришло только после смерти
Источник: WELLCOME LIBRARY
Какой исследователь не мечтает сделать великое открытие, которое перевернет научный мир? Однако история знает немало примеров, когда идеи ученых настолько опережали свою эпоху, что современники считали их чушью, а то и опасной ересью.
Уильям Гарвей. Гравюра XVIII века
Источник: Jacobus Houbraken,
Public domain, via Wikimedia Commons
Круги кровообращения
Уильям Гарвей (1578–1657)
В наши дни изображение большого и малого кругов кровообращения знакомо всем по школьным учебникам. Но в XVII веке, когда английский врач Уильям Гарвей доказывал, что кровь движется в организме по замкнутому контуру, его коллеги были совсем не готовы к такому повороту.
Они все еще опирались на постулаты полуторатысячелетней давности из трудов древнеримского врача Галена: кровь образуется в печени, поступает в сердце, оттуда по венам в органы и затем уничтожается.
Опубликовав в 1628 году трактат «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных», Гарвей, по словам одного из современников, растерял многих пациентов, «и все доктора были против него».
Иллюстрация из трактата Уильяма Гарвея «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных», изображающая опыты ученого
Источник: William Harvey, Public domain, via Wikimedia Commons
Ги Патен, лейб-медик Людовика XIV, назвал открытие англичанина «парадоксальным, бесполезным, ложным, невозможным, непонятным, нелепым и вредным для человеческой жизни». Понадобилось несколько десятилетий, чтобы коллеги Гарвея признали его правоту, — к счастью, он дожил до этого времени.
Крюков Л. Д. Портрет Н. И. Лобачевского. Первая половина XIX века
Источник: Wikimedia Commons
Неевклидова геометрия
Николай Лобачевский (1792–1856)
Две тысячи лет незыблемой основой геометрии были постулаты древнегреческого мыслителя Евклида, в том числе пятый: «На плоскости через точку, лежащую вне прямой, проходит только одна параллельная, то есть не пересекающаяся с первой прямой».
В первой половине XIX века профессор Казанского университета Николай Лобачевский создал неевклидову геометрию, которая переворачивала устоявшиеся представления о пространстве. «На плоскости через точку, лежащую вне прямой, проходит не менее двух не пересекающих ее других прямых», — доказывал математик.
Геометрию Лобачевского в лучшем случае не понимали, а в худшем — язвительно критиковали, как, например, лидер мнений российского математического сообщества Михаил Остроградский.
Венцом травли стал анонимный пасквиль в журнале «Сыны Отечества» за 1834 год: «Даже трудно было бы понять и то, каким образом г. Лобачевский из самой легкой и самой ясной в математике науки, какова геометрия, мог сделать такое тяжелое, такое темное и непроницаемое учение, если бы сам он отчасти не надоумил нас, сказав, что его геометрия отлична от употребительной, которой все мы учились, и которой, вероятно, уж разучиться не можем, и есть только воображаемая».
Лишь в 1870–80-е годы, уже после смерти Лобачевского, его труды были признаны научным сообществом.
Обеззараживание
Игнац Земмельвейс (1818–1865)
Игнац Земмельвейс (1818–1865), фото 1864
Источник: Ludwig Angerer, Public domain, via Wikimedia Commons
В середине XIX века в Венской центральной больнице родильная горячка уносила жизни до 30% женщин. Ища причины смертности рожениц, врач-акушер клиники Игнац Земмельвейс пришел к выводу, что все дело в грязи, которую сотрудники и студенты приносили в палаты из морга. Он предложил тщательно обрабатывать руки и инструменты раствором хлорной извести перед тем, как принимать роды. Когда врач внедрил этот метод, смертность пациенток в отделении резко упала; в 1848 году она составляла около 1,2%.
На тот момент Луи Пастер еще не открыл микроорганизмы — возбудители болезней, что могло бы подтвердить догадки Земмельвейса. Консервативное больничное начальство и многие коллеги отвергли новый метод профилактики родильной горячки; столичная клиника не продлила с ним контракт. В 1850-е он работал в больнице Пешта и снизил смертность до 0,8%, но признания врачебным сообществом так и не добился.
Возможно, неприятие коллегами его метода, способного спасти многие жизни, подорвало и без того нестабильное здоровье Земмельвейса. В 1865 году он оказался в психиатрической клинике, где и умер через две недели. Впоследствии появилось понятие «эффект Земмельвейса»: склонность людей отрицать новую информацию, способную разрушить их привычные представления о мире, даже если имеются неопровержимые доказательства.
Чарлз Дарвин (1809–1882) в 1881 году
Источник: Herbert Rose Barraud,
Public domain, via Wikimedia Commons
Теория эволюции
Чарлз Дарвин (1809–1882)
Труд Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора», вышедший в 1859 году и сразу ставший бестселлером, перевернул общепринятые представления о появлении и развитии жизни на Земле. Стройная научная теория опровергала идею божественного сотворения мира и создания человека по образу и подобию Творца.
Неудивительно, что на Дарвина ополчились и церковь, и ученые, и широкая общественность. «Зачем нужны какие-то новые теории, почему бы не оставить законы Божьи в покое?» — писала пресса.
Преподобный Адам Седжвик, один из основоположников современной геологии, поучал Дарвина: «У природы есть не только физическое, но и метафизическое начало. И всякий отринувший эту двойственность безнадежно погряз в грехе…».
Постепенно дарвинизм возобладал, по крайней мере в научных кругах, однако противостояние с креационистами продолжалось и в ХХ веке.
Достаточно вспомнить «Обезьяний процесс» 1925–1926 годов, когда американского школьного учителя Джона Скоупса обвинили в нарушении «акта Батлера», запрещавшего преподавание эволюционной теории в учебных заведениях Теннесси.
Сейчас в науке господствует синтетическая теория эволюции, основу которой составляют, в переработанном виде, открытия Дарвина.
Грегор Мендель, основоположник учения о наследственности
Источник: Hugo Iltis, CC BY 4.0, via Wikimedia Commons
Законы наследования
Грегор Мендель (1822–1884)
Иногда неизвестно, что хуже: нападки критиков или всеобщее безразличие. Мендель был монахом-августинцем, но монастырская жизнь не мешала ему изучать естественную историю в Венском университете и интересоваться биологией.
Почти десять лет он проводил опыты на горохе и в итоге сформулировал закономерности наследования признаков. Они в корне отличались от господствовавшей в то время теории слитной наследственности, в соответствии с которой все признаки родителей целиком передаются потомку и в нем смешиваются, утрачивая индивидуальность.
Мендель обнародовал свое открытие в 1865 году, выступив в местном обществе естествоиспытателей с докладом «Опыты над растительными гибридами», в следующем — опубликовал об этом статью, сделал с нее 40 копий и разослал именитым ботаникам. Научный мир ответил почти полным молчанием; работу либо не поняли, либо не приняли всерьез.
Герб аббата Грегора Менделя. Описание герба по часовой стрелке: на чёрном поле — крест и плуг — знак того, что служитель церкви сеет семена истинной веры, на жёлтом поле — цитата из Апокалипсиса («Я есть Альфа и Омега…», символы Христа), на красном поле — две руки в пожатии и расположенное над ними пламенеющее от великой любви сердце, на синем поле — цветок
Источник: Collona, elements by SajoR, CC BY-SA 3.0, via Wikimedia Commons
В 1868 году Менделя избрали аббатом монастыря, и он почти забросил занятия биологией. На несколько десятилетий открытие было забыто. Лишь в 1900 году Карл Корренс, Гуго де Фриз и Эрих Чермак независимо друг от друга заново открыли законы наследования, вернув имя Менделя из небытия и подтвердив его слова: «Мое время еще придет».
Людвиг Больцман (1844–1906), 1898
Источник: Rudolf Fenzl, Public domain, via Wikimedia Commons
Молекулярно-кинетическая теория
Людвиг Больцман (1844–1906)
«Я вполне отдаю себе отчет в бессилии одного человека перед лицом мнения, разделяемого большинством», — писал в 1904 году австрийский физик Людвиг Больцман, один из основоположников молекулярно-кинетической теории и классической термодинамики. В его время существование атомов и молекул, мельчайших частиц, из которых состоит материя, было лишь гипотезой, нуждавшейся в экспериментальном подтверждении.
Противники атомизма, в том числе крупнейшие ученые тех лет Эрнст Мах и нобелевский лауреат Вильгельм Оствальд, беспрестанно критиковали Больцмана. Уровень напряжения научной полемики был таков, что у этого жизнерадостного человека, любителя музыки и поэзии, развилась тяжелая депрессия.
В 1906 году он повесился в гостиничном номере курортного города Дуино. Два года спустя французский физик Жан-Батист Перрен, используя формулу Больцмана, смог доказать существование атомов экспериментально.
Альфред Вегенер (1880–1930)
Источник: Bildarchiv Foto Marburg
Движение материков
Альфред Вегенер (1880–1930)
Сегодня теория о существовании на Земле древнего суперконтинента, постепенно разделившегося на отдельные материки, в доказательствах не нуждается. Но когда датский метеоролог Альфред Вегенер, делая в 1912 году доклад в Немецком геологическом обществе, в первый раз высказал свою гипотезу, что более легкие континенты медленно перемещаются по более плотным слоям земной коры, эта идея вызвала всеобщее возмущение.
Еще бы: докладчик даже не геолог, а посягает на фундаментальные представления о неизменном положении материков. Профессор Макс Земпер едко замечал: «Следует просить автора соблюдать необходимую дистанцию и в дальнейшем не удостаивать геологию своим вниманием, а искать другие области знания…».
Вегенер не сдавался и продолжал развивать гипотезу о континентальном дрейфе; ее высказывали и другие ученые, но он стал первым, кто смог создать стройную и аргументированную теорию. Эта теория, существенно переработанная на основе новых открытий, стала общепризнанной лишь в 60-е годы ХХ века.
Иллюстрации, показывающие изменение облика Земли, из книги Вегенера «Возникновение материков и океанов»
Источник: ALFRED WEGENER / HATHITRUST DIGITAL LIBRARY
Теория «прыгающих генов»
Барбара Макклинток (1902–1992)
Американка Барбара Макклинток специализировалась на генетике растений. За заслуги в этой области в 1944 году она стала третьей женщиной в рядах Национальной академии наук, а в 1945-м — первой женщиной президентом Генетического общества США.
Барбара Макклинток в своей лаборатории, 1947 год
Источник: SMITHSONIAN INSTITUTION ARCHIVES
Все это не спасло Макклинток от нападок других ученых за разработанную ею теорию транспозонов — «прыгающих генов», которые могут менять свое положение в хромосомах и таким образом влиять на проявленность того или иного гена.
В то время гены считались четкой и неизменной инструкцией, по которой строится организм. Коллеги обрушили на исследовательницу шквал критики и насмешек, ее работы на эту тему много лет не публиковались. Сама Барбара вспоминала: «Они говорили мне, что я сумасшедшая. Что я абсолютно безумная. Но когда ты знаешь, что прав, тебе должно быть все равно».
Лишь в 1970-е, после того как выводы Макклинток подтвердились исследованиями других ученых, научное сообщество наконец признало ее правоту, и в 1983 году за открытие мобильных генетических элементов она получила Нобелевскую премию.
