|
|
Новозеландские крапивники (лат. Acanthisittidae)
 Скалистый новозеландский крапивник (Xenicus gilviventris). Новозеландские крапивники (Acanthisittidae) — семейство птиц во многом необычное. Несмотря на название, новозеландские крапивники не являются близкими родственниками настоящих крапивников (Troglodytidae), представляя собой один из ярчайших примеров конвергентной эволюции в мире птиц. Сходство экологических предпочтений этих групп видов обусловило сходство морфологии: мелкие размеры (до 10 см у современных видов), короткие и закругленные крылья, длинные крепкие ноги, тонкие заостренные клювы для ловли мелких беспозвоночных, покровительственная окраска оперения (см. мимикрия). От настоящих крапивников птиц из Новой Зеландии отличают короткие хвосты, обратный половой диморфизм в размерах (самки крупнее самцов), явная тенденция к утрате способности к полету в условиях дефицита наземных хищников, необычайно пушистое покровное оперение, а также ряд особенностей строения внутренних органов. Многие из этих признаков являются редкими, а то и вовсе уникальными для воробьиных птиц. Это показательный пример того, как изменение среды обитания влияет на островные виды, миллионы лет жившие в полной изоляции от материковой фауны. Причины необычных характеристик новозеландских крапивников стали понятны после изучения их ДНК. Оказалось, что из всех воробьинообразных, составляющих ныне более половины всей мировой авифауны, именно новозеландские крапивники являются веточкой эволюционного древа, обособившейся раньше всего — по самым свежим данным, предположительно в начале эоцена. По этой причине современные систематики нередко выделяют этих птиц в собственный подотряд Acanthisitti. Столь обособленное таксономическое положение делает новозеландских крапивников ценнейшим объектом для разнообразных молекулярных и морфологических исследований, способных объяснить многие аспекты жизни и эволюции птиц. Из семи видов семейства, встретивших первых людей Новой Зеландии около 700 лет назад, до настоящего времени дожили всего два. Самый многочисленный из них — стрелок (Acanthisitta chloris), получивший такое необычное имя благодаря сходству своей покровительственной расцветки с униформой новозеландских стрелков-пехотинцев. Самцы и самки стрелка хорошо отличаются окраской: спинка и верх головы у самцов однотонно-зеленая, у самок — оливковая в темных и светлых пестринах. Кроме того, самки отличаются чуть более вздернутым кончиком клюва и чуть более длинным когтем заднего пальца. Нынешний ареал вида — оба больших острова Новой Зеландии, Северный и Южный, а также ряд более мелких прилегающих к ним островков. Кладка состоит из 3–5 яиц; в постройке гнезда и заботе о потомстве принимают участие оба родителя. Встречаются стрелки преимущественно в лесистой местности; из-за ограниченных способностей к полету они не могут преодолевать обширные открытые местности, в результате чего оказываются особенно уязвимы перед массовыми вырубками деревьев, фрагментирующим ареал вида.
Второй современный вид семейства — скалистый новозеландский крапивник (Xenicus gilviventris; см. фото вверху). Он населяет альпийский и субальпийский пояс гор западной части острова Южный; на Северном популяции вида — вероятно, представлявшие собой отдельный подвид — угасли в историческое время. Привычной средой обитания этой птички являются более открытые локации с выходами голых скал, нередко покрытые невысокими кустарниками. Половой диморфизм в окраске выражен слабее: самцы сверху окрашены преимущественно в зеленые тона, самки — в буроватые. Сравнительно крупные, закрытые гнезда со входом сбоку птицы сооружают из сухой травы и веточек с включениями перьев других птиц. Яиц в кладке обычно три. Как и у стрелка, заботу о потомстве проявляют оба родителя. Общая популяция скалистого крапивника не превышает 15 тысяч особей и имеет тенденцию к сокращению; вид внесен в Красную книгу МСОП как уязвимый. Основную угрозу для скалистых новозеландских крапивников представляет преследование инвазивными мышами, крысами и горностаями. Ближайшим родственником скалистого крапивника был кустарниковый новозеландский крапивник (X. longipes), отличавшийся более темной окраской верха, преимущественно серым брюшком и чуть более длинными ногами. Ареал этого вида вплоть до прошлого века не уступал ареалу стрелка, разделяясь на три географические расы: X. l. stokesii обитал на Северном острове, номинативный X. l. longipes — на Южном, X. l. variabilis — на острове Стьюарт и ряде прилегающих мелких островков. Последовательная инвазия в Новую Зеландию нескольких видов крыс, а также мышей и горностаев привели к вымиранию всех трех подвидов в течение XX века. Северный подвид в последний раз был замечен у озера Уаикаремоана в 1955 году, южный — в 1968 году на территории парка Нельсон Лейкс (Nelson Lakes National Park). После вторжения крыс на последний оплот стьюартского подвида, остров Биг-Саут-Кейп (Big South Cape Island), новозеландская служба охраны природных ресурсов провела отчаянную операцию по спасению птицы, перевезя шесть особей на свободный от грызунов остров Каимоху. К сожалению, маленькая популяция пернатых не смогла закрепиться на новом месте: после наблюдения пары кустарниковых крапивников в 1972 году птиц этого вида больше не встречали.
 Кустарниковый новозеландский крапивник (Xenicus longipes). Фото © Don Merton с сайта nzbirdsonline.org.nz
Еще три сравнительно крупных (до 30–50 г) вида семейства смогли дожить лишь до времени, когда острова Новой Зеландии колонизировали туземцы маори. Это длинноклювый новозеландский крапивник (Dendroscansor decurvirostris), а также два вида большеногих крапивников, вплоть до недавних пор выделявшихся в самостоятельный род Pachylpichas — северный (Xenicus jagmi) и южный (X. yaldwyni). Субфоссильные останки этих птиц свидетельствуют об их более выраженной адаптации к наземному образу жизни и о полном либо почти полном отказе от полета. Последнее, вероятно, и стало причиной исчезновения данных видов: около 1280 года нашей эры Новую Зеландию колонизировали туземцы маори и их нежеланные спутники — полинезийские малые крысы (Rattus exulans). Вряд ли крохотные крапивники вызывали большой гастрономический интерес у людей, предпочитавших более крупную дичь, такую, как нелетающие страусоподобные моа (Dinornithiformes), истребленные в течение нескольких следующих веков. А вот для крыс мелкие пернатые и их гнезда стали желанной и легкой добычей, поскольку за миллионы лет эволюции в условиях изоляции они не выработали никаких средств защиты от наземных млекопитающих. Первые европейские колонисты ни длинноклювых, ни большеногих крапивников в Новой Зеландии уже не застали. Последний, седьмой вид семейства — знаменитый стефенский кустарниковый крапивник (Traversia lyalli), обитавший на крохотном островке Стивенс (или Стефенс) в проливе Кука между островами Северный и Южный. Легенда об исчезновении этой птицы широко известна. Однако в действительности эта история неколько более сложная, но, увы, не менее трагичная. Археологические находки красноречиво свидетельствуют, что вплоть до времени заселения маори вид был обычен на обоих крупных островах архипелага. Инвазия полинезийских крыс повлекла за собой вымирание и этой птицы везде, кроме единственного островка, на который зловредные грызуны проникнуть не смогли. Но с появлением на Стивенсе первых колонистов европейского происхождения остров заселили другие хищные спутники человека — кошки. Кот первого смотрителя свежепостроенного маяка Дэвида Лайелла летом 1894 года начал приносить хозяину «трофеи», в которых тот быстро распознал нечто интересное для науки, после чего передал тушки местному натуралисту Уолтеру Буллеру.
 Чучело самки крапивника острова Стивенс (Traversia lyalli). Фото © Colin Miskelly с сайта nzbirdsonline.org.nz К нечастью для редкой птицы, Тибблс — так звали кота — действовал не в одиночку. Старые документы первых поселенцев Стивенса свидетельствуют о том, что в феврале того же 1894 года на остров была выпущена как минимум одна беременная кошка, которой явно удалось выжить и успешно вырастить потомство. Через несколько лет остров буквально кишел чужеродными хищниками: Роберт Кэткарт, новый смотритель маяка, рапортовал о собственноручном уничтожении свыше сотни одичавших кошек за один только 1899 год! Впрочем, маленькой, практически неспособной летать птичке хватило и меньшей концентрации пушистых убийц: последние сведения о встрече с этим крапивником датируются августом 1895 года. Впоследствии Стивенс, к слову, лишился как кошек, целенаправленно уничтоженных местными службами по охране природных ресурсов к 1925 году, так и последних первичных лесов, сведенных на нужды местных жителей. В сухом остатке мы имеем следующую картину. Эндемичное для островного архипелага семейство птиц за две волны заселения человеком и синантропными видами млекопитающих сократилось до двух видов, причем один из них находится в уязвимом положении. Среда их обитания в одних случаях разрушена, в других — испытала значительные антропогенные преобразования и без вложения серьезных сил и материальных ресурсов не может быть снова восстановлена в первозданном виде. Природоохранное законодательство современной Новой Зеландии — одно из самых строгих в мире, но значительная доля ресурсов профильных организаций страны уходит на исправление ошибок предыдущих поколений. Одна из наиболее губительных из них — вселение многочисленных видов, ранее не характерных для архипелага. Эта же проблема является ключевой для многих других тропических и субтропических островов, по сей день ютящих остатки первозданной флоры и фауны, которые сражаются за выживание с полчищами чужеземных захватчиков.
Научная классификация: 26-11-2020 | Просмотров: 1754
Комментарии
Комментировать
Комментировать
|
Ещё по теме
|
|
|
