Погожее июльское утро. Я сижу на борту резиновой лодки, причаленной к узкому песчаному пляжу бухты Северная. Слоистый туман стелется над водой, из него то появляются, то исчезают вершины Ильинского вулкана и Дикого гребня. Вдоль берега расселись сотни крикливых чаек. Пляж проглядывается километра на три-четыре - до устья реки Вычинкия. Ширина пляжа до восьми метров, дальше стена высокой травы и деревьев. На этой полосе песка я насчитываю шестнадцать спящих медведей, плюс еще пяток бродит вдоль воды между устьями маленьких речек. Сколько их в ольхово-ивовых джунглях, подступающих к пляжу - никто не знает. Рядом со мной, буквально в десяти шагах, упитанная молодая светлая медведица стоит в мелководном устье переполненной неркой речки Первая Северная и лениво смотрит на переползающие через песчаный перекат красные рыбьи спины. Вода бурлит и кипит: рыба просто больше не помещается в тесном русле и порой выталкивает друг дружку на берег. По внешнему виду лососей нетрудно догадаться, какие тяжелейшие испытания пришлось им перенести: тела покрыты старыми рубцами и свежими рваными ранами, у многих нет плавников, встречаются даже нерки без глаз, но все они стремятся зайти в реку и добраться до нерестилища. Останавливает их только смерть. Сотни мертвых рыб с уже побледневшей окраской лежат на песке. В озерных волнах качается многотысячная рыбья очередь на вход в речку. Рыба, конечно, видит медведя, но она не может не идти в реку, она не может действовать вопреки могучему инстинкту размножения. Очередь в медвежьи когти… Время от времени медведица опытным глазом выбирает жертву - это всегда икряная самка. Рыбе некуда спасаться от медведя - она со всех сторон подперта телами своих соседей - как люди в очереди на эскалатор московского метро в час пик. Медведица не спеша наступает одной лапой рыбине на голову, а когтем второй лапы, словно скальпелем, аккуратно вскрывает брюхо, не повредив икряного ястыка. Зверь-гурман высасывает только икру и равнодушно отталкивает агонизирующую рыбину. Свободное место тут же занимает следующая нерка. Процедура повторяется десятки раз до полного пресыщения медведицы икрой, после чего она выходит на пляж, роет круглую яму, аккуратно укладывает в нее отвисший живот и забывается в пищевой коме часа на три-четыре. Непростое это дело - переварить несколько килограммов высококалорийной красной икры. Место медведицы в ручье тут же занимает веселый и шкодливый медведь-подросток с пушкинскими бакенбардами. За сходство с поэтом я его прозвал Пушкиным. Он сыт до отвала и просто играет с рыбинами: хватает их за хвосты и плавники, подбрасывает над собой. Чуть позже он уступает место паре других медвежьих подростков, но и они больше играют, чем едят. При здешнем обилии пищи медведи показывают разные гурманские наклонности: некоторые медведи едят лишь икру, некоторые лишь хрящик на голове нерки, некоторые любят высасывать рыбьи глаза. Медведица Свинка предпочитает есть мертвую полуразложившуюся рыбу, причем именно она набирает вес быстрее всех.
С июля и до самого залегания в берлогу на рыбе пиршествуют бурые медведи. Исключительное обилие пищи обеспечивает здесь существование медвежьей популяции с самой высокой в мире плотностью. За один день, объезжая озеро на лодке, мне удавалось наблюдать до ста медведей, а в устьях таких притоков озера как реки Хакыцын и Этамынк порой можно видеть до 15 медведей сразу. Специалисты считают, что в заказнике всего обитает не менее 800 медведей, а скорее всего около тысячи особей. Еще одна особенность здешней популяции - наличие большого числа крупных зверей - их примерно в пять раз больше, чем на сопредельных охотничьих угодьях. Кроме того, здесь совершенно обычны встречи медведиц с тремя и даже четырьмя медвежатами - корма хватает всем.
Камчатка - это единственный в мире медвежий регион, где имеются все три главнейших вида нажировочных кормов: ягоды, кедровые орехи и проходной лосось, пять видов которого, сменяют друг друга на нерестилищах с июня до начала февраля. Полуразложившиеся лососи, лежащие на дне водоемов, бывают доступны для медведей даже весной, после выхода из берлоги. Для сравнения – медведи Сибири набирают необходимый для зимовки жир, питаясь ягодами и кедровыми орехами, медведи Аляски - лососем и ягодами. К тому же камчатские медведи имеют важные добавки к основному меню – выбросы моря (морская капуста, погибших рыб, моллюсков, птиц, морских зверей, включая многотонные туши погибших китов). Шатуны, то есть не набравшие жира и не залегшие на зиму в берлогу медведи, здесь редки, так как совпадение неурожая всех трех основных кормов маловероятно. Но даже среди камчатских медведей, популяция, обитающая вокруг Курильского озера, находится в привилегированном состоянии, поскольку нигде больше нет столь простого доступа к столь обильной и столь качественной белковой пище. (Прибавьте сюда и то обстоятельство, что здесь звери находятся под защитой федерального заказника с реальной инспекторской охраной!) За одинаковое время, потраченное на поедание, скажем, рыбы и ягод, медведь получает в 10 раз больше калорий от рыбы, чем от ягод! Благодаря этому медведи на озере имеют больше времени на сон и игры - мне нигде больше не удавалось снимать столько играющих медведей, как здесь. Кроме того, многие медведи, охраняемые в заказнике, не боятся людей, поэтому не теряют энергию на избегание человека. Но это сомнительное преимущество, оно может стать фатальным, если зверь выйдет за пределы охраняемой территории или повстречается с браконьером в заказнике.
На юге Камчатки есть еще одно большое преимущество для медведей - условия залегания в зимнюю спячку здесь тоже очень благоприятны: крутые склоны гор, непроходимые для людей заросли кедровых и ольховых стлаников, а также очень глубокий снежный покров - здесь он достигает трех метров. На Курильском озере есть уникальные условия для берлог - пещеры в застывших лавах на острове Саманг, излюбленное место для зимовок медведиц с медвежатами. Медведи - прекрасные пловцы, они могут часами находиться в ледяной воде и без затруднений переплывают озеро в любом направлении, постоянно обследуя острова. Например, на скалистом острове Сердце Алаида, находящемся в 4 километрах от ближайшего берега, медведи собирают яйца и птенцов тихоокеанских чаек. Я не раз встречал медведей на середине озера, причем они плывут гораздо быстрее, чем я на веслах в резиновой лодке.
Медведи в ожидании подхода рыбы.
Нерка и медведь.
Медведь наблюдает за рыбой.
Юный рыболов.
Матухи не кормят рыбой своих детей. Медвежата доедают остатки материнской трапезы или просто вырывают добычу из материнских когтей.
Редкий случай поимки медведицей сразу двух рыб.
Медвежья тройка. Два медвежонка-подростка пытаются отобрать добычу у матери, но она убегает.
