Никогда не задумывались, почему вы ненавидите те или иные слова? Наука удивительно сложна – и слегка нервирует.
У всех нас есть определённые звуки и слова, которые раздражают нас без конца.
Возможно, вы терпеть не можете скрежет ногтей по доске – довольно распространённая проблема, но, как вы поймёте позже, звук, издаваемый ножом, которым водят по стеклу, гораздо хуже. Или, может быть, вы готовы вставить кляп в рот тому, кто произнесёт раздражающее вас слово. А, возможно, вы очень сильно ненавидите, как кто-нибудь смеётся.
В любом случае, звуки способны вызывать мощные, висцеральные реакции. Однако обратитесь к науке, и вы быстро поймёте, что раздражающие шумы не так просты, как может показаться на первый взгляд. Они вызывают реакцию, активируя нашу биологию причудливыми, тревожными, а иногда даже терапевтическими способами.
Прежде всего, вы ненавидите слова и звуки по разным причинам.
Давайте начнём с важного различия: если вы ненавидите определённое слово, вы, вероятно, ненавидите его значение, а не то, как оно звучит.
«Чепуха, – скажете вы. – Я ненавижу слово "влажный", потому что оно отвратительно произносится. У меня нет проблем со смыслом».
Ну, для начала перестаньте спорить с экраном.
Исследования показывают, что мы ненавидим определённые слова потому, что мы связываем их с функциями организма и неприятными переживаниями, а не потому, что мы ненавидим произносить «влажный», «щель» или прочие слова, которые вызывают дискомфорт. Результаты исследования, проведённого в 2016 году, показали, что отвращение к слову является семантическим, а не фонетическим – как правило, люди, которые не любят «влажный», также терпеть не могут «блевать» или «сырость».
Кроме того, исследование обнаружило, что неприятие слова «влажный» связано с демографией. На самом деле, прототипический ненавистник слова «влажный» – это молодая невротичная женщина, которая имеет хорошее образование и питает отвращение к телесным функциям».
Авторы исследования специально сосредоточились на слове «влажный», поскольку оно самое ненавистное; чуть более 20 процентов участников продемонстрировали «категорическое отвращение к слову».
«["Влажный"] на самом деле не вписывается во множество существующих категорий того, как люди думают о психологии языка, – заявил автор исследования, Пол Тибодо, профессор психологии из Оберлинского колледжа, в интервью для The New York Times в 2016 году. – Это не запретное слово, оно не относится к ненормативной лексике, однако оно вызывает висцеральную реакцию отвращения».
В любом случае, различие между звучанием и значением таких слов, как «влажный», является важным, поскольку слова обрабатываются различными частями мозга, в отличие от простых шумов.
Мы не будем утверждать, что мы нейробиологи, но вот в чём суть: все звуки сначала обрабатываются слуховой корой, которая затем передаёт их в другие части мозга. Язык требует определённого типа интерпретации; для определения значения слов мы используем систему областей в задней и средней частях мозга.
Шумы, с другой стороны, анализируются в более примитивной части мозга – и это момент, когда разница действительно становится важной.
Большинство людей раздражают чисто фонетические качества определённых звуков.
Готовы окунуться во влажные глубины мозга? Когда нас раздражают звуки, активизируется наша миндалина – часть мозга, которая отвечает за обработку эмоций.
Благодаря исследованиям, опубликованным в журнале Neuroscience, мы знаем, что активность между миндалиной и слуховой корой (частью мозга, которая сначала распознаёт звук) варьируется в зависимости от степени неприятности.
Например, шум, который издаёт ликующая толпа, может не вызывать особой реакции в миндалине, а вот неприятные звуки, такие как крики младенцев, скрежет по стеклу или визг тормозов городского автобуса – очень даже.
«Кажется, есть что-то весьма примитивное, – сообщил в пресс-релизе Сухбиндер Кумар, один из исследователей, обнаруживших данный эффект. – Это возможный сигнал бедствия, поступающий из миндалины в слуховую кору». Этот «сигнал бедствия» может активировать реакцию «бей или беги», которая вызывает чрезвычайный дискомфорт – особенно если ваш мозг не способен отличать раздражающие звуки от опасных.
В чрезвычайных ситуациях чувствительность к звуку может стать серьёзным расстройством.
Некоторые люди экстремально реагируют на определённые типы звуков из-за мисофонии – так по-новому теперь называется относительно известное расстройство (ранее его называли «чрезмерной слуховой чувствительностью» или просто «слуховой чувствительностью», однако учёные любят придумывать совершенно новые слова для описания устоявшихся явлений).
Людям, страдающим от мисофонии, определённые повторяющиеся или шаблонные шумы могут казаться подавляющими. Люди с крайней степенью мисофонии могут чувствовать себя в опасности, пребывая под влиянием этих триггерных звуков, что существенно усложняет их жизнь.
Представьте, что вы чувствуете угрозу или небезопасность; именно такие переживания испытывают люди с мисофонией, когда сталкиваются с такими обычными звуками, как жевание, чихание, шуршание карандаша по бумаге или стук клавиатуры. Звуки кажутся отталкивающими из-за своих фонетических качеств, а не значения, хотя текущие исследования, связанные с мисофонией, являются ограниченными (об этом чуть позже).
Что вызывает ещё большую тревогу: в настоящее время не существует лекарства от мисофонии.
На данный момент исследователи точно не знают, как объяснить мисофонию с точки зрения неврологии, однако Дженнифер Джо Браут, лицензированный профессиональный советник и директор Международной исследовательской сети по мисофонии, говорит, что у неё есть несколько перспективных теорий.
Согласно одной из этих теорий, люди с мисофонией неврологически не способны просто игнорировать повторяющиеся шумы, поэтому звук карандаша, пишущего по бумаге, может через некоторое время стать для них невыносимым.
«Когда появляются новые раздражители, наш мозг проходит через процесс, в ходе которого мы либо продолжаем оставаться настороженными, либо позволяем раздражителям уйти на задний план, – поясняет Браут. – Это процесс, называемый слуховым стробированием… Накопление повторяющихся звуков происходит в том случае, если человек не способен к слуховому стробированию. Когда звуки повторяются, человек всё больше и больше фокусируется на них».
Иными словами, когда звуки повторяются, они становятся всё более тревожными для страдающих от мисофонии, чей мозг не в состоянии фильтровать шумы. Повторяющиеся звуки быстро вызывают страх, которому трудно противостоять, поскольку это происходит практически мгновенно.
«[Реакция] возникает за долю секунды, – говорит Браут. – Это происходит задолго до того, как вы осознаете это. К тому времени, как вы осознаете страх, ваше тело уже будет охвачено им».
Людям, страдающим от мисофонии, приходится иметь дело с распространёнными заблуждениями о расстройстве, что может усилить стресс.
«Люди думают, что всё начинается в подростковом возрасте или что мисофония является результатом травматического события, такого как ПТСР [посттравматическое стрессовое расстройство], – поясняет Браут. – И такие вещи, как травмы, также могут провоцироваться определёнными раздражителями, поэтому замешательство вполне объяснимо, однако людям, страдающим от мисофонии, заблуждения не помогают».
«В случае с ПТСР есть событие или ряд событий, вызывающих мисофонию, – добавляет Браут. – В случае с мисофонией нет никакого конкретного события, однако стимул [звук] вызывает реакцию, так же как и при ПТСР».
Брут говорит, что она страдает от мисофонии, и поскольку она заметила симптомы данного расстройства у своих детей, она полагает, что оно может быть связано с генетикой.
«Я определённо вижу, что мисофония – это семейное, – заявляет она, – однако единственное генетическое "исследование" проводилось геномной и биотехнологической компанией 23andMe, и, по сути, оно не является научным».
Это подводит нас к одной из самых больших проблем исследований мисофонии: в настоящее время учёные сосредотачивают свои усилия на поиске лекарства от мисофонии, однако само расстройство не изучено в полной мере.
«Люди говорят о лечении, лечении, лечении, – поясняет Браут. – Но мы ведь даже не знаем, что вызывает мисофонию».
Люди с мисофонией могут избавиться от некоторых симптомов и научиться жить с этим расстройством, однако это нелёгкий процесс.
«Профессиональные терапевты способны помочь, так как они имеют дело с сенсорными реакциями, – говорит Браут. – Лечение подразумевает деконструкцию ряда мыслительных процессов, возникающих под влиянием раздражителей, и овладение практическими навыками – если вы оказались под атакой стимулов, покиньте помещение, и вам станет лучше».
Конечно, прежде чем пациенты смогут получить лекарство от мисофонии, нужно убедиться, что у них действительно есть это расстройство. И с этим не всё так просто.
«Нужно убедиться, что это именно мисофония, – поясняет Браут. – Заболевания, вызываемые клещами, также могут сделать вас чрезмерно чувствительными к раздражителям. Более того, это могут быть проблемы с эндокринной системой или щитовидной железой и, конечно же, ПТСР».
Заболевания, вызываемые клещами, например, болезнь Лайма, действительно способны вызывать неврологические симптомы, подобные мисофонии.
Исследователи в данный момент работают над расширением наших знаний о слуховой чувствительности, включая мисофонию, что может привести к обнаружению инновационных методов лечения. Однако пока люди, страдающие от этого расстройства, просто вынуждены мириться с ним.
Имейте это в виду в следующий раз, когда вас начнёт раздражать ваш коллега, который пишет карандашом по бумаге, или ваш партнёр, который всё время чихает. Причина может быть намного-намного хуже, чем вы думаете.
