В поисках великого тирана

Раскопки священной пирамиды в сердце Мехико свидетельствуют о кровавых ритуалах ацтеков. Но об их самом жестоком императоре до сих пор ничего не известно. При закладке фундамента нового здания в Мехико строители наткнулись на 12-тонную прямоугольную плиту из розоватого андезита, расколотую на четыре части. Строительство затевали на краю площади Cокало, возле руин Темпло-Майор – священной пирамиды ацтеков. На обнаруженной плите была изображена богиня земли Тлальтекутли – ацтекский символ цикла жизни и смерти: присев на корточки, она рожает дитя и одновременно пьет собственную кровь и пожирает новорожденного.

Плита стала третьим ацтекским монолитом, случайно обнаруженным рядом с Темпло-Майор: в 1790 году был найден Камень Солнца из черного базальта весом 24 тонны, а в 1978 году – восьмитонный диск Койольшауки, богини Луны. На плиту наткнулись в 2006 году, тогда и начались масштабные раскопки.

Само имя императора Ауисотля было синонимом жестокости: на языке науатль слово «ауисотль» обозначало злобное существо, похожее на выдру, способное задушить человека своим мощным хвостом.

И вот спустя два года команда археологов во главе с Леонардо Лопесом Луханом обнаружила одно из самых удивительных подношений ацтеков, что находили прежде. Возле монолита оказалась глубокая шахта с ритуальными артефактами – 21 жертвенным ножом из белого кремня, окрашенными в красный. Затем ученые обнаружили завернутые в листья агавы жертвенные перфораторы из кости ягуара – острые предметы, с помощью которых ацтекские жрецы пускали себе кровь – в дар богам. В том же свертке оказались кусочки копала – ароматической смолы, которая также служила жрецам для духовного очищения. Кроме этого внутри свертка были перья и нефритовые бусины.

 

К удивлению археологов, еще через несколько метров они наткнулись на второе жертвенное подношение, на этот раз в каменном ларце. В нем лежали золотые скелеты двух орлов головами на запад – символы Солнца. Их окружали 27 жертвенных ножей, из которых 24 были обернуты мехом и разными материями. Все они представляли божеств, которые ассоциировались у ацтеков с заходящим солнцем. К началу 2010 года в этом раскопе команде удалось обнаружить шесть жертвенных кладов. Последний, покоившийся семью метрами ниже уровня современного города, представлял собой керамический сосуд, внутри которого находилось 310 бусин из зеленого камня, а также ушные вставки и статуэтки. Очевидно, расположение каждого из найденных предметов было подчинено строгой логике и отражало представление ацтеков об устройстве Вселенной.

Загадка с собакой. На дне второго жертвенного ларца археологи обнаружили захоронение животного – предположительно собаки или волка, которого окрестили Аристо-псом. На нем был ошейник из нефритовых бусин; в уши вставлены бирюзовые затычки. На лодыжках – браслеты с золотыми колокольчиками. Скелет покрывали морские ракушки и останки моллюсков, крабов и улиток. В ацтекской космологии такая картина символизировала первый уровень подземного мира, в котором собака должна была перевести душу своего хозяина через опасную реку. Кого же она сопровождала?

С тех пор как в 1521 году Эрнан Кортес завоевал Мексику, никто не находил останков ацтекских императоров. Однако, согласно историческим документам, три ацтекских правителя были кремированы, и прах их захоронили у подножия Темпло-Майор. Когда раскопали плиту Тлальтекутли, Лопес Лухан обратил внимание, что изображенное на ней божество держит в когтях кролика, над которым расставлено 10 точек. В письменности ацтеков «10-кролик» означает 1502 год – когда, согласно записям в кодексах, с величайшими почестями был погребен самый грозный правитель ацтекской империи – Ауисотль.

Лопес Лухан уверен, что захоронение Ауисотля следует искать неподалеку от того места, где обнаружена плита. Если он прав, то Аристо-пёс может стать нашим подземным проводником в таинственный мир народа, который известен нам как ацтеки, но сам называл себя мешики. Наследие этого народа стало основой самосознания мексиканцев.

 

В отличие от майя, представителей другого культурного очага доколумбовой Мезоамериканской цивилизации, ацтеки ассоциируются исключительно с Мексикой, и страна не упускает случая подчеркнуть преемственность. В центре мексиканского флага красуется ацтекский орел, которого можно увидеть и на эмблемах двух крупнейших мексиканских авиакомпаний. Ацтеки «присутствуют» в названии банка, телекомпании и стадиона, где проходят домашние матчи национальной футбольной команды, – кстати, на форме игроков все тот же орел.

Но вернемся во времена ацтеков. Здесь все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Могущественная ацтекская империя – тройственный союз Теночтитлана, Тескоко и Тлакопана – не просуществовала и ста лет. Она пала под натиском европейских завоевателей.
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Новые правители утверждали власть с помощью устрашения и насилия, но их господство было непрочным. Покоренные народы сохраняли самостоятельность управления, но до тех пор, пока платили дань ацтекам. А господство завоевателей подкреплялось периодической демонстрацией их силы.

Искусность ацтеков ярче всего проявилась в сердце империи – Теночтитлане. Но этот великий город сохранил многие традиции и духовные практики, унаследованные от предшествующих цивилизаций.Ацтеков ошибочно представляют примитивным и кровожадным народом. Испанские конкистадоры настолько сильно преувеличили число жертвоприношений, утверждая, к примеру, что во время одного лишь обряда освящения храма было умерщвлено 80400 человек, но это, будь оно правдой, опустошило бы огромную часть Центральной Мексики. Некоторые, впрочем, склонны впадать в другую крайность и считать жертвоприношения выдумкой европейцев. Но и это далеко от истины. «Жертвенные камни, жертвенные ножи и останки 127 жертв не позволяют отрицать факт жертвоприношений», – говорит Лопес Лухан.

 

Однако подобные ритуалы были и у других народов. «Это не столько жестокость конкретного народа, сколько жестокость эпохи – все вокруг было пронизано воинственным духом, и религии требовали человеческих жертв», – объясняет Альфредо Лопес Остин, отец Лопеса Лухана, специалист по Мезоамериканской цивилизации. Эту духовную обязанность ацтеки приняли с большим трудом, как следует из анализа кодексов, проведенного религиоведом из Гарвардского университета Дэвидом Карраско.

 

Кодексы свидетельствуют о том, что ацтеки осознавали: человеческие жертвоприношения не могут быть основой сильной державы. При Ауисотле мешики достигли вершины могущества, но их участь уже была предрешена. Народ, осознающий себя центром хрупкой Вселенной, испытывал, по выражению Карраско, «чувство космической безысходности».С чего началась империя? Первые ацтеки мигрировали с севера, из Астлана, легендарной прародины, местонахождение которой неизвестно, и, возможно, она была лишь частью мифа. Ацтеки говорили на науатле, языке могущественных тольтеков, чье господство в Центральной Мексике закончилось в XII веке. Но это единственное, что связывало ацтеков с величием.

Ацтеки скитались по долине Мехико, пока, наконец, они не осели на острове посреди озера Тескоко и основали там в 1325 году поселение Теночтитлан.

Ацтекские поселенцы принялись создавать государство на обломках некогда великих Теотиуакана и Тулы. Они перенимали опыт предшественников, и к 1430 году Теночтитлан превзошел их по могуществу.

 

Осушив и укрепив землю, ацтеки построили на острове систему акведуков. Представьте себе остров в виде круга, нарисованного циркулем на бумаге. Каналы и мощеные дороги разделили его на четыре части, а в центре возвышалась пирамида – ее вершину, к которой вела двойная лестница, венчали храмы-близнецы. Архитектурные чудеса вовсе не были изобретением самих ацтеков. Но этот народ видел себя преемником древних империй.

 

В первой половине XV века императорский советник Тлакаелель переписал историю ацтеков на новый лад. Он провозгласил своих людей потомками великих тольтеков и возвел Уицилопочтли – покровителя Теночтитлана, бога Солнца и войны у ацтеков – в пантеон тольтекских богов, что неизмеримо повышало его статус. Но это еще не все. Как пишет американист Мигель Леон-Портилья, Тлакаелель внушил ацтекам, что их высшее предназначение – «завоевание всех других народов… чтобы приносить пленных в жертву, ибо источник жизни, Солнце, умрет, если не напитать его человеческой кровью».

 

Ацтеки одерживали победу за победой, распространяя свое влияние по всей долине Мехико. В конце 1440-х годов под предводительством Моктесумы I ацтеки и их союзники совершили поход на юг. Они расширили границы своей империи, включив в ее состав современные штаты Морелос и Герреро. К середине XV века ацтеки установили господство на северном побережье Мексиканского залива. А к 1465 году пала Конфедерация Чалько – последний очаг сопротивления в долине Мехико. Восьмой ацтекский правитель, Ауисотль, не пожелал останавливаться – но такого испытания на прочность империя не выдержала.

В искусстве образ Ауисотля не запечатлен. «Есть изображения только одного правителя ацтеков – Моктесумы II, но и они были сделаны по описаниям испанцев после его гибели, – рассказывает Лопес Лухан. – О жизни Моктесумы II мы знаем довольно много, а вот об Ауисотле – крайне мало».

Вот что нам известно: этот прославленный военачальник вступил на престол в 1486 году, после того как его брат Тисок потерял власть над империей и погиб – возможно, от яда, а возможно, и от руки Ауисотля. Само имя его было синонимом жестокости: на языке науатль слово «ауисотль» обозначало злобное существо, похожее на выдру, способное задушить человека своим мощным хвостом. 45 завоевательных походов Ауисотля, которыми прославилось его 16-летнее правление, увековечены в красочном манускрипте вице-короля Новой Испании, известном как «Кодекс Мендоса». Его войска продвинулись по тихоокеанскому побережью до современной Гватемалы – тем самым, по словам Карраско, «раздвинув границы империи так широко, как никогда прежде». Некоторые из этих походов предпринимались лишь для того, чтобы продемонстрировать военное превосходство или наказать непокорных местных вождей. Чаще всего ацтекам была нужна лишь дань для Теночтитлана и жертвы для богов.

Главной ценностью у центральноамериканских народов считался жад (зеленый камень), символ плодородия и изобилия. Но в Центральной Америке его месторождения были только в Гватемале. Поэтому Ауисотль проложил туда торговые пути, по которым стал вывозить не только жад, но и перья кетцаля – священной птицы ацтеков и майя, золото, шкуры ягуара, а также какао («деньги, растущие на деревьях»). Теночтитлан достиг экономического и культурного расцвета – по словам Лопеса Лухана, он был богатейшей сокровищницей искусства.

Блеск украшений стал частью красочной ритуальной и духовной жизни Теночтитлана. Темпло-Майор был не просто гробницей вроде древнеегипетских пирамид, а прежде всего символом священной горы Коатепек. «Гора имела такое же важное значение, как крест в христианстве», – говорит Лопес Лухан. Основой мироздания ацтеки, как и большинство других мезоамериканских народов, считали «вечную смену разрушения и созидания».

 

Почитание священной горы отражено в ритуале жертвоприношения, для которого были нужны все новые пленники. Порой на нейтральной территории устраивались ритуальные сражения только ради захвата пленных. У ацтеков не было особого понятия «священных войн» – они просто не знали других. Война и религия были единым целым.

Свою первую военную кампанию, на северо-восток, Ауисотль предпринял в преддверии коронационных торжеств в Теночтитлане, частью которых были жертвоприношения. Вожди нескольких враждебных племен позволили себе проигнорировать коронацию, и тогда гнев нового правителя обрушился на них второй волной завоевательных походов 1487 года. Армия Ауисотля разорила города уастеков и увела в плен множество местных жителей. Этого оказалось вполне достаточно. На посвящении в Темпло-Майор смирённые вожди присутствовали в полном составе, с трепетом взирая на то, как священнослужители приносят в жертву своим богам их соплеменников.

Если бы не мятеж, пять сотен испанцев, которые весной 1519 года причалили к берегу в Веракрусе, со всеми их ружьями, пушками и конями никогда бы не одолели армию ацтеков.

Действуя проверенным и эффективным методом кнута, Ауисотль не забывал и о прянике. Принимая у себя во дворце иноплеменных военачальников, он осыпал их цветами, задаривал подарками и угощал табаком. Страсть императора к пышным церемониям, а также расходы на содержание многочисленных жен и детей, мало-помалу истощали казну Теночтитлана. Когда приходило время пополнять ее, армия отправлялась в очередной завоевательный поход.

Ни один из предшественников Ауисотля не действовал с таким размахом. Ауисотль расширил южные границы империи и перекрыл торговые пути на запад, устроив врагам – могущественному племени тарасков – экономическую блокаду. Он держал в узде все завоеванные территории. «При Ауисотле ацтеки достигли максимума во всем, – рассказывает археолог Рауль Арана. – Но ведь все империи имеют предел».

Ацтеки потеряли повелителя великой империи на самом пике могущества. В 1502 году Ауисотль погиб – считается, что он ударился головой, пытаясь выбраться из дворца во время наводнения. Причиной катастрофы стал наскоро построенный акведук, по которому поступала пресная вода из источников Койоакана. Правитель города предостерегал Ауисотля: источники своенравны и таят огромную опасность. Но император приказал его казнить.

 

На похоронах Ауисотля было отобрано 200 рабов, которым предстояло сопровождать императора в загробный мир. Облаченные в богатые одежды, неся с собой провизию для долгого путешествия, рабы поднялись на вершину Темпло-Майор, где у них вырвали сердца, а тела бросили в погребальный костер. В источниках осталось упоминание о том, что их останки, как и останки их повелителя, захоронены перед Темпло-Майор.

Там-то и были обнаружены монолит Тлальтекутли и Аристо-пёс. Неподалеку команда археолога Лопеса Лухана раскопала еще несколько жертвенных кладов. Один из них был расположен под выстроенной в тосканском стиле виллой одного из воинов Кортеса. Другой клад был зарыт на несколько метров глубже большой каменной плиты. В обоих случаях Лопес Лухан знал, где искать: сложная и запутанная последовательность осей на карте приводила его в нужное место. «Ацтеки любили симметрию», – объясняет он.

Долгий путь к ацтекам. Раскопки продвигаются медленно. Отчасти дело тормозит современная городская инфраструктура: нужно на все получать разрешения, лавировать между канализацией и метро, стараться не повредить всевозможные кабели – телефонные, оптоволоконные, электрические. Нельзя забывать и об охране места раскопок – ведь они ведутся внутри пешеходной зоны и привлекают толпы зевак. Но дело не только в этом – каждое действие ацтеков было просчитано с потрясающей точностью, так что команде Лопеса Лухана приходится работать очень кропотливо.

Вместе с археологом я стою на краю раскопа, где в мае 2007 года был обнаружен жертвенный ларец размером с небольшой чемодан. «Чтобы добраться до дна ларца, у нас ушло 15 месяцев. Внутри совсем мало места, но более пяти тысяч предметов разложены в десять слоев. Такую концентрацию и роскошь просто невозможно себе представить», – рассказывает Лопес Лухан.

Каждая находка – большая радость для мексиканцев, ведь множество сокровищ конкистадоры вывезли в Испанию, откуда те разошлись по всей Европе. Однако новые находки представляют не только эстетическую ценность. Они демонстрируют, какое огромное внимание ацтеки уделяли мельчайшим деталям. И это понятно, ведь на карту было поставлено слишком многое: если прогневаются боги, то миру наступит конец. Чтобы умилостивить богов, ацтеки все шире раздвигали границы империи, и управлять ею становилось все сложнее.

 

За десять лет до прихода испанцев Моктесуму II – преемника Ауисотля – по всей видимости, мучили видения и дурные предзнаменования. Как и его предшественник, он устраивал завоевательные походы. Власть его была огромной, богатства – баснословными. Но это не спасало девятого правителя ацтеков от «чувства космической безысходности». Согласно одному из летописных кодексов, в 1509 году «в небе появился дурной знак. Он был похож на пылающий колос… огонь сочился из него, капля за каплей, словно кровь из раны».

Опасения Моктесумы II оправдались. «Взбунтовались более 50 тысяч воинов из местных племен – они отказывались платить дань и требовали, чтобы ацтеки ушли с их земель», – рассказывает Дэвид Карраско. Если бы не этот мятеж, пять сотен испанцев, которые весной 1519 года причалили к берегу в Веракрусе, со всеми их ружьями, пушками и конями никогда бы не одолели армию ацтеков.

Но случилось так, что 8 ноября отряд Кортеса в сопровождении тысяч тлашкальтеков и других союзных воинов вошел в Теночтитлан. Как ни ослеплены были испанцы великолепием озерного града (по воспоминаниям очевидца, иные из солдат восклицали: «Не сон ли все это?»), они отнюдь не лишились присутствия духа. Кто чувствовал себя неуверенно, так это Моктесума II. Мезоамериканские легенды повествуют о том, что великое божество в образе бородатого мужчины – Кецалькоатль, изгнанный за кровосмесительную связь с собственной сестрой – когда-нибудь вернется «по воде», чтобы обрести былую власть. Помня об этом, Моктесума преподнес Кортесу «сокровище Кецалькоатля» – облачение, увенчанное «змеиной маской, украшенной бирюзой».

Однако возникает вопрос: действительно ли Моктесума II поверил в то, что прибытие иноземца есть второе пришествие пернатого змея? Традиционно смысл его подарка объясняется именно так. Но что если, наряжая Кортеса в одежды божества, хитрый и коварный ацтек готовил его к жертвоприношению?

Это последняя тайна ацтеков. А далее следуют неопровержимые факты: Теночтитлан потонул в крови, и в 1521 году ацтекской империи пришел конец.

«Мы уверены, что рано или поздно мы обязательно найдем гробницу Ауисотля, – обещает Лопес Лухан. – Мы копаем все глубже и глубже». Но как бы глубоко ни копали археологи, им никогда не докопаться до разгадки всех тайн ацтекской империи – и тем более до таинственной сути того, что зовется духом народа. Дух древних ацтеков по-прежнему будет вдохновлять современных жителей Мексики – незримая, но величественная сила.

Источник: nat-geo.ru