Слоны, вернее специально обученые боевые слоны участвовали в войнах задолго до того, как эллины и македонцы впервые столкнулись с ними во время индийского похода Александра Македонского. Воевали они и всю долгую эпоху средневековья. И если для Запада этот род войск был лишь довольно кратковременным, эпизодическим явлением, то для ряда стран Востока он был традиционным и ушел со сцены вместе с традиционным общественным укладом, то есть уже в новое время.
Слоны были приручены и стали использоваться в военных целях впервые в Индии. Случилось это, вероятно, в начале первого тысячелетия до новой эры. В V или VI веке до новой эры финикийцы при помощи индийских специалистов приручили и слонов обитавших в ту пору в Северной Африке.
Здесь необходимо подчеркнуть, что африканские слоны античных армий, условно называемые североафриканскими слонами (лат. Loxodonta africana pharaohensis), были особым подвидом саваннового африканского слона, живущего ныне южнее Сахары, или даже отдельным видом. В античное время климат в Северной Африке был мягче, и в Магрибе, между пустыней и Средиземным морем, оставалась ещё полоса саванн, где и водились вымершие ныне североафриканские слоны. Это были совсем мелкие слоны — меньше индийских.
«Меньше», впрочем, понятие относительное. Глядя даже на индийского слона, очень трудно представить себе, как на его спине могла помещаться трёхместная башня. Башня помещалась только потому, что боевые и рабочие слоны отличались размерами в такой же мере, как и кони. В военных целях использовались только самые рослые самцы.
Слонов в Древней Индии использовали в основном против конницы, так как лошади боялись слонов. Их выстраивали в линию на расстоянии около 30 метров друг от друга, а за ними в промежутках ставили пехоту, так что строй выглядел подобно стене с башнями. Защитного вооружения слонам в Древней Индии не полагалось, зато их богато украшали металлическими побрякушками и красными попонами. Вообще говоря, слоны были довольно опасным родом войск. При удаче они наносили страшный урон противнику, зато если враг был смел и искусен, слоны могли прийти в замешательство и перетоптать своих же, что случалось весьма часто. Поэтому столь высоко ценилось искусство выучки и вождения этих животных. Оно непременно входило в курс обучения индийских царевичей. Индийских же вожаков нанимали и эллинистические государи.
Боевой слон представлял собой подразделение из собственно слона и трёх человек — махаута (погонщика-водителя), стрелка и сариссофора (в индийском варианте — 4 человека: махаут, тяжеловооружённый метатель дротиков и два лучника).
Махаут открыто располагался на шее слона, а стрелок и сариссофор в укрытии из лёгких щитов на спине слона. Сариссофор защищал слона с флангов, не давая вражеской пехоте подбираться к ногам и брюху, а стрелок вёл метательный бой стрелами и дротиками. Но главным оружием подразделения являлся сам слон, который наводил ужас своими размерами, топтал противника ногами, пронзал бивнями и душил хоботом.
Главным поражающим фактором при атаке слонов, несомненно, являлся страх, который эти животные вызывали своим видом у непривычных ещё людей и лошадей. Немалую роль, впрочем, играла и огромная физическая сила слонов. К тому же слонам иногда давали двуручные кривые мечи.Но это была не слишком хорошая идея, — больше для эффекта, — хобот не рука, и слон не очень-то ловко мог размахивать мечом. Больший успех достигался, если короткие бивни индийских и североафриканских слонов удлиняли железными наконечниками: таким оружием слоны пользовались с большим успехом.
Вместе с индийскими слонами и их вожаками на эллинистический Восток попали и тактические приемы построения и использования слонов в бою, а также и пышные слоновьи уборы. Эллины и македонцы добавили к этой амуниции башенку со щитами для экипажа, вооруженного длинными копьями и луками, да некоторые элементы защитного вооружения. После гибели эллинистических государств под ударами римлян, парфян и кушанов европейские народы со слонами на полях сражений уже почти не встречались.
В средние века боевые слоны нашли применение почти во всей Азии — от Ирана до Китая, от Индии до Аравии. Но тактика их использования постепенно менялась. Если в раннем средневековье индийцы и персы все еще бросали на врага целые слоновьи соединения, то позднее, во II тысячелетии нашей эры, слоны играли роль скорее передвижных крепостей, опорных пунктов. В описаниях сражений с участием боевых слонов мы уже не читаем о леденящих кровь сценах массовых слоновьих атак, с сотнями растоптанных, пронзенных клыками и удушенных хоботами. Обычно слонов выстраивали заградительной линией и лишь изредка, в кризисный момент, посылали в короткую контратаку. Все чаще они выполняли транспортные функции, несли на себе стрелков или большие метательные машины, что очень живо и подробно изображено на кхмерских рельефах XII века. Самой же распространенной функцией слонов в битвах азиатского средневековья осталась престижная. Все военачальники — индийские, бирманские, тайские, вьетнамские, кхмерские, китайские — старались усесться на слона. А монгольский хан, завоевывая в XIII веке Корею, восседал в башне, оборудованной сразу на двух слонах.
Слон для полководца был удобен чрезвычайно, так как с высоты он мог далеко обозревать поле битвы, его самого и его указующую жестикуляцию также видно было издалека, ну а в случае военной неудачи могучее животное могло вынести седока из человеческой и конской свалки. Оснащение слонов в эпоху средневековья не претерпело кардинальных изменений: по-прежнему их в бою предпочитали украшать, а не защищать. Лишь в XVI— XVII веках индийские мастера делали для слонов панцири из стальных пластинок, соединенных кольцами, чаще же обходились матерчатым оголовьем с металлическими бляхами. В Юго-Восточной Азии для экипажа изобрели специальный помост, так что воины могли не только сидеть на спине слона, но и стоять. Мусульманские воители из Средней Азии и Ирана тоже устраивали на спинах слонов помосты, но частенько дополняли их башенками со щитами, а подчас и с навесом.
Наиболее существенным недостатком слона как боевого животного была его плохая управляемость. Слоны, в отличие от лошадей, не склонны слепо следовать за своими начальниками и очень рассудительны. Слон не прыгнет в пропасть, как лошадь, за вожаком табуна. Слон вообще хорошо подумает, прежде чем что-то сделать.
Слон подчиняется махауту исключительно из дружеских чувств, но не из страха, поскольку для сообществ слонов не характерен тоталитаризм. Кроме того, в отрядах слонов присутствовало двоевластие: кроме махаутов, слоны ориентировались и на собственных лидеров.
Поэтому с одной стороны слоны сражались более сознательно, чем лошади, поражающие врага только по курсу движения, отличали своих от чужих и осознанно использовали мечи]. С другой стороны, боевые слоны были не склонны к неоправданному риску.
Несмотря на то, что боевой слон без особых усилий мог пройти сквозь сколько угодно рядов пехоты, он не делал этого без необходимости. Натравить его на пехоту было трудно — если люди не расступались, слон останавливался и, в лучшем случае, пытался расчистить себе дорогу.
Таким образом, боевые слоны, в отличие от кавалерии, скорее оказывали на пехоту моральное давление, чем наносили реальный ущерб].
Слонов не удавалось приучить не бояться огня, вооруженных людей и вообще чего-либо опасного. Считается, что боевые слоны нападали исключительно из желания сделать приятное махауту, поскольку не склонны были к боевому азарту. Однако это желание не предполагало согласия рисковать жизнью, своей или своего ездока. Наиболее приемлемым способом защиты боевые слоны считали унести махаута и самого себя в безопасное место.
Есть сведения, что слонам для храбрости перед боем давали пиво или вино, либо сахар и перец. Но вряд ли целью ставилось получение пьяного и буйного слона: себе дороже, поскольку слоны и в трезвом состоянии были плохо управляемы. Что же касается сахара и перца, то их причастность к возбуждению в слонах боевого духа исключена: метаболизм слонов не настолько оригинален.
Скорее здесь речь шла об укреплении перед сражением боевого духа и сплочённости подразделения (слона с экипажем) в ходе совместного распития спиртных напитков.Не исключено, что слоны предпочитали закусывать именно сахаром и перцем, а не, допустим, маслинами и сыром. Кроме того, возможно, сахар и перец поднимали в глазах слона престиж махаута и свой собственный — рядовому составу эти продукты в пайки не включались.
Как видим, боевая слава слонов была несколько преувеличенной по сравнению с их действительным значением в мировой военной истории, но сам факт эффективного использования в столь сложной ситуации такого животного, как слон, может вызывать удивленное восхищение изобретательностью и искусством человека.
На фото: Cтатуя боевого слона в тайском храме Ang Thong.
