В отличие от хищной личинки взрослый муравьиный лев питается пыльцой и нектаром.
Даже те, кто весьма далек от энтомологии, знают бабочек и жуков, стрекоз и тараканов, мух и пчел. А из 5,5 тысячи разнообразных сетчатокрылых обращали внимание разве что на зеленокрылых златоглазок да на личинок муравьиного льва, роющих маленькие норки-воронки вдоль сухих тропинок.
Златоглазки встречаются в садах и парках почти все теплые месяцы, а на зимовку часто забираются в человеческое жилье. Окраска этих хрупких маленьких насекомых в течение года может меняться: когда на улице потеплее, златоглазки бывают зеленого цвета, но с наступлением холодов обмен веществ замедляется, и в теле накапливаются каротиноиды, окрашивающие насекомых в желтовато-коричневые тона.
Очень необычны кладки златоглазок – яйца поодиночке подвешиваются на тоненьких ножках, словно грибочки, возле колоний тлей. Из яиц выходят покрытые щетинками личинки. В щетинках, благодаря особым крючкам, застревают песчинки, обрывки растений, шкурки съеденных тлей, образуя маскирующее и защитное покрытие.
Подобно большинству сетчатокрылых, златоглазка – хищник. Правда, некоторые виды этих насекомых питаются пыльцой или нектаром. Личинки же очень отличаются от имаго, ведут исключительно хищный образ жизни и обитают в почве, воде, на растениях, а также паразитируют в кладках других беспозвоночных.
Муравьиные львы стройным телом и двумя парами длинных ажурных крыльев напоминают златоглазок. Их медленный и вялый стиль полета, унаследованный от палеозойских предков можно наблюдать летними вечерами среди кустов и над высокой травой. День муравьиные львы проводят, укрывшись в траве.
Взрослые насекомые ничего общего со львами не имеют и название получили из-за образа жизни личинок – засадных хищников с саблевидными челюстями. Личинка выбирает хорошо прогреваемый солнцем и защищенный от ветра участок, где роет в песке или другом сыпучем грунте воронкообразную ямку, на дне которой затаивается и ждет, пока какое-нибудь мелкое насекомое, например муравей, попадет в ловушку. Песчинки вырываются из-под ног жертвы, и постепенно она скатывается на дно воронки, где ее уже встречает, выставив из песка заостренные жвалы, муравьиный лев.
Глаза у булавоуски отчетливо делятся на верхнюю и нижнюю полусферы, которые видят по-разному.
Если добыче вдруг удается преодолеть оползание грунта в воронку, и она начинает карабкаться вверх по склону, муравьиный лев идет в атаку – резкими движениями он швыряет песок в убегающее насекомое, которое в результате сползает вместе с песчинками на дно. Хищник хватает жертву челюстями, впрыскивает яд, а затем и пищеварительные соки и высасывает размягченные ткани, не разжимая челюстей. По окончании трапезы муравьиный лев выбрасывает пустую шкурку из воронки.
Взрослый муравьиный лев совершенно не похож на свою личинку – грозу муравьев.
Направленные вперед щетинки на теле личинки помогают ей крепко держаться в грунте и справляться даже с насекомыми сопоставимого размера. Величина ловчей воронки не зависит от размеров хозяина, глубина и диаметр ямки определяются только его аппетитом: чем дольше насекомое голодает, тем большую ловушку выкапывает. Не все муравьиные львы поджидают добычу в засаде; многие представители семейства, например, кавказский Palpares turcicus, выходят на охоту в сумерках среди растений.
С осенними холодами личинка зарывается глубже в грунт и зимует. В средней полосе России проходит два-три года, прежде чем она превратится в крылатое насекомое. Шелковые коконы у видов, личинки которых обитают в прибрежных песках, наполнены воздухом и водонепроницаемы. Нередко они вымываются дождями в реки и выносятся на берег ниже по течению, сохраняя жизнеспособность. Энтомологи Виктор Кривохатский из Зоологического института РАН и Анастасия Каверзина из Сибирского института физиологии и биохимии растений СО РАН выяснили, что перенос водой выдерживают не только коконы муравьиных львов, но и личинки. Такой способ распространения ученые предложили назвать «фэншуй» (в переводе с китайского – «ветер-поток»).
Сантиметровая личинка аскалафа из рода Puer – засадный охотник, скрывающийся в скальных трещинах.
Еще у одного сетчатокрылого облик весьма странный – большие выпученные стрекозиные глаза, стрекозиные крылья и антенны с булавами, как у дневных бабочек. Немцы называют его «склеенной бабочкой» (Schmetterlingshaft), а англичане – «совиной мухой» (оwlfly). Это аскалаф, или булавоуска. В мире насчитывается сотни видов булавоусок, но в России их немного, обитают они в южной части страны.
Личинки аскалафов – хищники, похожие на личинок муравьиных львов, но ловчих воронок не роют, а подстерегают добычу под камнями и в других укрытиях. Взрослый пестрый аскалаф, распространенный в европейской части, – летающий, преимущественно днем и в теплое время, хищник. Подобно стрекозам, он ловит мелких насекомых на лету, на высоте двух-трех метров, что объясняет строение крыльев и больших двухчастных глаз. Верхняя доля глаза воспринимает только ультрафиолетовое излучение, что позволяет булавоуске различать мелких насекомых на фоне неба, нижняя – кроме ультрафиолета воспринимает сине-зеленую область спектра и служит, чтобы отслеживать обстановку на земле. Как показали исследования биофизика Грегора Белушича из Университета Любляны и его коллег, острота зрения аскалафа зависит от температуры глаз: если она ниже 26°С, или солнце закрыто тучами, насекомое отдыхает в траве, сложив крылья домиком.
Для охоты аскалафу необходимо разогреться: не отрываясь от травинки, он расправляет крылья и частыми взмахами за счет работы мышц прогревает тело. Когда температура поднимается выше 30°С, эффективность зрения повышается, достигая максимума при 40°С. Благодаря этой особенности аскалафы активно охотятся в жарких летних степях и полупустынях.
Если современные сетчатокрылые больше напоминают хищников-стрекоз, то юрские представители этого семейства – каллиграмматиды – были похожи на бабочек и тоже питались пыльцой и нектаром.
Представители еще одного семейства сетчатокрылых – мантиспы – сильно выделяются внешним видом даже в этом необычном отряде: передняя пара ног у них непропорционально большая, вооруженная шипами и приспособлена для захвата добычи, подобно конечностям богомолов, только «локти» вывернуты в обратную сторону. Похожи взрослые мантиспы на богомолов и образом жизни – это подстерегающие хищники: среди цветов и на деревьях они караулят мелких насекомых.
Если современные сетчатокрылые больше напоминают хищников-стрекоз, то юрские представители этого семейства – каллиграмматиды – были похожи на бабочек и тоже питались пыльцой и нектаром.
Самки мантисп откладывают несколько сотен яиц на стебельках, как златоглазки. Едва вылупившись из яиц, подвижная личинка устремляется на поиски паучьих коконов. Проникнув в такой кокон, она перелиняет, приобретет червевидный облик и начнет поедать паучьи яйца. Затем линяет еще несколько раз, пока не придет время превратиться во взрослое крылатое насекомое. Некоторые личинки прикрепляются к паукам и «катаются» на них, чтобы потом забраться в паучий кокон на стадии плетения.
Вообще, у отряда сетчатокрылых довольно «славное» прошлое: появившись в пермском периоде (более 250 миллионов лет назад), они опробовали самые разные формы существования насекомых. Скажем, мантиспы обрели коленчато-изогнутые хватательные конечности намного раньше богомолов. А в середине мезозойской эры жили крупные сетчатокрылые каллиграмматиды с пятнистыми крыльями и длинным сосущим хоботком. Расцветкой крыльев и образом жизни они напоминали современных дневных бабочек, только опыляли не цветковые, а не дожившие до наших дней голосеменные растения.
