Брамби, одичавшие лошади Австралии

На самом деле, загадочное слово «брамби» — это не еще один английский вариант слова «конь», а название одичавших лошадей, скитающихся по просторам Австралии вот уже на протяжении без малого двухсот лет и делящих пастбища с местными травоядными видами — например, гигантскими кенгуру (Macropus giganteus), как на этом фото.

История диких австралийских коней, очевидно, началась с приходом на южный материк европейских колонистов, которые завезли в Австралию около 200 лошадей еще в 1788 году. К 1820 году численность этих животных достигла трех с половиной тысяч. Поскольку путешествие из Англии в Австралию занимало несколько месяцев, только самые сильные и выносливые лошади смогли добраться до своего нового места жительства, что сделало местную популяцию особенно здоровой.

Естественно, не все лошади были по-собачьи верны своим владельцам, и первые свидетельства о сбежавших или выпущенных на свободу животных были уже в 1804 году. Не исключено, что значительную роль в появлении брамби сыграла сама Австралия: этот суровый континент было непросто освоить и вести здесь сельское хозяйство, так что, прогорев на фермерстве, хозяева часто отпускали своих животных на свободу. Постепенная механизация сельского хозяйства в течение всего XX века дополнительно снизила потребность в лошадях, что также могло способствовать росту численности дикой популяции.

В отличие от многих фермеров, лошади прекрасно прижились в Австралии: хотя засухи и пожары могли существенно проредить их ряды, других естественных угроз для них не нашлось. Единственный австралийский вид, хотя бы теоретически способный справиться со взрослой лошадью, — гребнистый крокодил (Crocodylus porosus) — встречается только в приморских низменностях на севере страны. Другой завезенный людьми хищник, динго, в основном охотится на мелких млекопитающих и представляет серьезную угрозу разве что для новорожденных жеребят. Поэтому в природе брамби доживают до почтенного двадцатилетнего возраста, а в кормные годы их численность может увеличиваться сразу на 20–25 процентов.

Одичавшие лошади заселяют самые разнообразные места, от горных лугов до полупустынь, а небольшие их популяции встречаются и на островках у побережья Австралии. Они держатся табунами, состоящими либо из доминирующего жеребца с несколькими кобылами и их потомством, либо из жеребцов, не завоевавших собственный табун. Семейные табуны обычно живут недалеко от постоянных источников воды, занимая ограниченные участки, тогда как холостяки странствуют где придется. После одиннадцати месяцев беременности кобылы жеребятся весной-летом, и каждые два года половозрелая лошадь может приносить по жеребенку.

Относительная изоляция австралийских брамби от остальных лошадиных популяций сделала их носителями редких генов, один из которых — ген «пангаре» (см. Pangaré), или мучнистой окраски шерсти, вызывает осветление части шерсти животного (подласость) на морде, предплечьях, боках и животе, как у дикого осла кианга (Equus kiang). Этот вариант масти присущ старым породам лошадей (например, эксмурскому пони и хафлингеру) и встречается только у брамби, живущих в Западной Австралии, к югу от города Джералдтон. В отличие от многих сородичей, необычные подласые брамби, уникальные для Джералдтона, пользуются любовью местных жителей, и те следят за их благополучием — отслеживают численность, подкармливают в голодные годы.

В остальном же брамби — это еще один опасный инвазивный вид, наряду с кроликами, лисицами, кошками и одногорбыми верблюдами (Camelus dromedarius) представляющий угрозу для хрупких австралийских экосистем. Своими твердыми копытами лошади вытаптывают не привыкшую к такому обращению местную флору, способствуя эрозии почв, а также разносят на шкурах семена таких же инвазивных сорняков и конкурируют с местными животными у водопоев. Тем не менее контролировать численность брамби на государственном уровне довольно непросто, и это связано не только с техническими сложностями, но и с непростым общественным мнением.

Наиболее распространенными методами контроля над брамби остаются перемещение лошадей за пределы охраняемых территорий или отстрел. Последний способ считается самым эффективным и сравнительно дешевым, но при этом встречает наибольшее негодование со стороны зоозащитников. К примеру, в 2000 году общественность была потрясена новостью об убийстве 617 диких лошадей в Национальном парке реки Гая Фокса (Guy Fawkes River National Park), а в конце 2021 года с возмущением были встречены новости о планируемом отстреле 10 тысяч брамби в Национальном парке Косцюшко (а это около двух третей от ожидаемой численности популяции в парке).

С другой стороны, альтернативные методы контроля над численностью брамби (такие как химическая стерилизация или перемещение крупных группировок на новые места) дорогостоящи или неэффективны. Отлов на продажу, как правило, заканчивается забоем лошадей из-за низкого спроса на брамби среди австралийских фермеров. Хотя защитники брамби позиционируют их как неотъемлемую часть австралийской культуры и «колониального наследия», противники напирают на то, что лошадь была ввезена в Австралию сравнительно недавно (например, первые динго появились на материке более трех тысяч лет назад), а ее вред как инвазивного вида заметно перевешивает потенциальную пользу, в частности туристическую привлекательность.

В целом ситуация с брамби в Австралии — тот случай, когда личные симпатии людей по отношению к животным зачастую перевешивают заботу о сохранности местных экосистем, которым брамби причиняют немалый вред. Вдохновленные вестерн-драмой «Человек с заснеженной реки» и «Серебряным конем», люди упорно отказываются замечать, что наряду с одичавшими одногорбыми верблюдами (их численность уже превысила миллион особей), ослами (их бродит по Австралии почти пять миллионов) и кроликами (а их насчитывается уже 200 миллионов) лошади — такие же чуждые для Австралии животные, и ответственное отношение к сохранению биоразнообразия этого уникального материка требует такого же ответственного отношения к живому наследию европейских колонистов.