Восстановление вымерших видов может привести к непредсказуемым последствиям

Проблема восстановления недавно вымерших (а по сути, истребленных человеком) видов, таких как мамонт, сумчатый волк, странствующий голубь и другие, стала интенсивно обсуждаться в печати в связи с заметным прогрессом в молекулярной биологии. От этих животных остались образцы тканей, из которых можно выделить ДНК, выяснить расположение генов, а потом вводить эти гены в яйцеклетку ныне живущего, по возможности родственного вида. Сама методика восстановления вымерших видов вызывает в высшей степени скептическую реакцию специалистов, но в печати (не строго научной) уже обсуждаются экологические, этические и даже юридические проблемы, которые могут возникнуть при выпуске восстановленных видов.

Тилацин (сумчатый волк), обитавший ранее на острове Тасмания. Вид был полностью истреблен человеком к 1930-м годам. Литография Джона Гулда (John Gould; 1804–1881) из альбома: «Mammals of Australia». V. I. Plate 54. С сайта en.wikipedia.org

В одном из недавних номеров Science появились сразу две публикации, в которых обсуждается проблема «de-extinction», что в буквальном переводе означает «отмена вымирания» или даже «обращение вымирания вспять». Речь идет о непрекращающихся разговорах в научных, а главным образом — в околонаучных кругах о том, что некоторые сравнительно недавно вымершие (часто в результате прямого истребления человеком) виды животных могут быть возвращены из небытия, поскольку в их, дошедших до нас, останках сохранились ткани, из которых можно извлечь ДНК и расшифровать геном. Чаще всего упоминается в этой связи мамонт (его ткани законсервированы в вечной мерзлоте) и странствующий голубь (кусочки тканей сохранились в многочисленных чучелах, хранящихся в разных музеях мира).

Однако одна из публикаций начинается с рассказа о тилацине — «сумчатом волке», или, как его называют по-английски, «tasmanian tiger» (тасманийский тигр). На самом деле этот зверь скорее напоминал среднего размера собаку (автору этих строк посчастливилось видеть чучело тилацина в Парижском музее естественной истории), но не волка и тем более — не тигра, сходство с которым проявляется только в поперечных темных полосах. На видео снят тилацин, бегающий по клетке (съемка относится к 1930-м годам).

По-видимому, именно в эти годы последние тилацины, представители отдельного семейства сумчатых, были до конца истреблены человеком.

Область обитания этого животного когда-то охватывала Австралию, частично Новую Гвинею и Тасманию. Но затем, еще в доисторическую эпоху, сумчатый волк везде, кроме Тасмании, исчез, был вытеснен собаками динго, завезенными переселенцами. Европейцы, заселившие Тасманию, объявили войну тилацину. Считалось, что этот хищник наносит большой вред овцеводству, а также поедает добычу охотников из капканов, при этом сам нередко в них попадая. К 1930-м годам тилацины были полностью истреблены в природе, а последний зверь, живущий в неволе, в частном зоопарке в городе Хобарт, умер от старости в 1936 году.

Проект расшифровки генома тилацина был принят Австралийским музеем (Australian Museum) в Сиднее еще в 1999 году, но первые успехи достигнуты только в 2008 году, когда извлеченный из заспиртованного детеныша ген удалось заставить работать в эмбрионе мыши. Результаты этого исследования опубликованы в общедоступном журнале Plos ONE. Очевидно, что данный результат, безусловно заслуживающий внимания, сам по себе не дает никаких надежд на клонирование тилацина, тем более что нет ныне существующих видов, которые были бы близкими родственниками этого вымершего зверя. Специалисты в области молекулярной биологии и генетики не видят никакой возможности восстановить из небытия тилацина. Даже если мы расшифруем весь геном, не ясно, как будут работать те или иные гены. Кроме того, огромное значение имеет яйцеклетка ныне живущего животного, в которую вставят чужие гены.

Несмотря на откровенно фантастический характер проектов восстановления в плоти и крови вымерших животных, в печати, в том числе и в упомянутой статье в Science, вовсю, по пунктам, обсуждаются риски, с которыми связан выпуск на волю полученных клонированием животных, и те этические и даже юридические проблемы, которые могут при этом возникнуть. Автору данной заметки подобные обсуждения представляются абсолютно надуманными и не заслуживающими внимания.

Заголовок другой публикации в том же номере Science весьма претенциозный — «Выпархивающие из пепла?» (“Fluttering From the Ashes?”). Речь в ней идет о попытках восстановления странствующего голубя (см. также: Passenger pigeon) (Ectopistes migratorius). Этот голубь, когда-то широко распространенный в лиственных лесах Северной Америки, образовывал огромные гнездовые колонии и стаи. Птиц можно было даже не стрелять, а отлавливать сетями. Массовое истребление их просто на мясо (а иногда и на удобрения) привело к тому, что в период с 1800-го по 1870 год численность странствующего голубя быстро и неуклонно снижалась. К началу XX века птицы исчезли в природе, а в 1914 году в зоопарке Цинциннати умер последний голубь, живший в неволе.

Пара странствующих голубей. Рисунок из обсуждаемой статьи Richard Stone. Fluttering From the Ashes?

Энтузиасты, стремящиеся воскресить странствующего голубя, надеются использовать для этого яйцеклетку самого крупного вида американских голубей — полосатохвостого голубя (Patagiones fasciatus). Исследователи, используя остатки тканей из чучел трех странствующих голубей, секвенировали примерно половину генома, но надеются вскоре расшифровать весь геном. Следующим шагом будет «редактирование генома» — в яйцеклетку полосатохвостого голубя будут постепенно внедрять гены странствующего голубя. Вопрос, можно ли будет при этом получить голубя, более напоминающего странствующего, чем полосатохвостого, остается открытым. Зато подчеркивается, что в музеях мира находится около 1,5 тысяч чучел странствующего голубя. Поэтому-де, мол, можно набрать необходимое генетическое разнообразие восстановленной группы голубей. Авторы далее обсуждают риски выпуска в природу группы странствующих голубей — не станет ли он инвазийным, агрессивным видом, наносящим немалый вред, а также проблему, как обучить их мигрировать.

Эти рассуждения на фоне, мягко говоря, надуманности проекта и сомнительной возможности получить хотя бы одну особь представляются лишенными особого смысла. Кроме того, как подчеркивает Сюзан Хейг (Susan Haig), президент Американского орнитологического общества, наилучшими кандидатами на восстановление среди птиц могут быть виды, недавно вымершие, характеризующиеся простой системой спаривания, большим размером кладки и минимальной родительской заботой о птенцах. Странствующий голубь этим условиям никак не соответствует.