Пелагорнитиды, или псевдозубы (лат. Pelagornithidae)

На этой реконструкции изображена семья пелагорнисов: один из родителей сидит с птенцами, второй возвращается домой с добычей.

Из современных птиц наибольшим размахом крыльев обладают альбатросы. Так, странствующий альбатрос с размахом крыльев 3,5–3,7 метра, усевшись взрослому мужчине на голову, смог бы без труда дотянуться до земли кончиками маховых перьев! Однако даже этот рекордсмен покажется сущим птенцом по сравнению с давным-давно вымершим пелагорнисом (Pelagornis; от греч. πέλαγος ‘открытое море’ и ὄρνις ‘птица’), одной из крупнейших летающих птиц в истории нашей планеты, чей с размахом крыльев достигал семи метров.

Пелагорнисовые (Pelagornithidae), иногда называемые «ложнозубыми птицами», были долгоживущим и широко распространенным семейством пернатых, чьими ближайшими современными родственниками являются, по разным данным, то ли пеликаны, то ли альбатросы, то ли аисты, то ли гуси. Впервые эти птицы появились на Земле еще в палеоценовую эпоху, около 62 миллионов лет назад, — всего через несколько миллионов лет после исчезновения гигантских летающих рептилий птерозавров! А вот исчезли они всего около 2,5 миллионов лет назад, с окончанием плиоценовой эпохи. По-видимому, пелагорнисовые были, как и нынешние альбатросы, космополитами: их остатки сегодня находят на всех континентах, включая Антарктиду, и всего в семействе насчитывается около дюжины родов. Все они обладали длинными узкими крыльями, короткими лапами и массивным клювом, на обоих половинках которого имелись «ложные зубы» — выросты кости, похожие на шипы разных размеров.

Все пелагорнисовые, даже самые ранние, были довольно крупными птицами, и пелагорнис был одним из крупнейших представителей семейства: размах его длинных узких крыльев в среднем оценивается в 6,4 метра, хотя более смелые оценки приводят цифру в 7,4 метра. Из всех известных пернатых только южноамериканский аргентавис, представитель вымершего семейства тераторнисовых (Teratornithidae), мог сравниться с пелагорнисом в размерах, тогда как крупнее этих птиц были лишь некоторые мезозойские птерозавры. Вдобавок, в отличие от аргентависа, который известен лишь по очень фрагментированным окаменелостям, от пелагорниса сохранились довольно полные скелеты крыльев, что позволяет довольно точно оценить размеры птицы, но, к сожалению, не ее вес.

Дело в том, что, несмотря на огромные крылья, пелагорнисы были очень легко сложенными животными с предельно пневматизированным скелетом (как и у современных летающих птиц), поэтому вес даже крупнейших видов — P. chilensis и P. sandersi — оценивается довольно скромно: от 16 до 40 килограммов. Стоит заметить, что на нижнем пределе вес пелагорниса совпадает с весом андского кондора, при том что размах крыльев последнего вдвое меньше! Секрет же этого кажущегося противоречия заключается в том, что, если рассматривать силуэт пелагорниса в сравнении с силуэтами кондора и альбатроса, то можно заметить, что у вымершего гиганта пропорционально намного более длинные и узкие крылья: это позволяло пернатому великану достигать столь внушительных габаритов при сохранении общей легкости.

Изучение особенностей полета пелагорниса показало, что эти птицы обладали превосходными способностями к парению при крайне низкой скорости снижения и высокой скорости планирования, что позволяло птице, не взмахнув ни разу крыльями, часами удерживаться в воздухе. Короткие и массивные лапы пелагорниса говорят о том, что эта птица, скорее всего, не была способна бегать или даже ходить: вероятно, как и нынешние альбатросы, она спускалась на землю лишь для размножения, при этом использовала для гнездования отвесные скалы и утесы, чтобы не иметь проблем со взлетом.

Обладая столь длинными крыльями, пелагорнис был ограничен в способности ими взмахивать: судя по сниженной подвижности плечевой кости и крылышка, пелагорнис вообще был не очень-то поворотлив в воздухе и мог рассчитывать лишь на краткие периоды мышечной активности, перемежаемые долгими полетами без единого взмаха крыльями. Однако на самом деле всё это только звучит непривычно, и благодаря своим огромным размерам пелагорнис едва ли вообще страдал от невозможности эффективно взмахивать крыльями. В конце концов, механические планеры могут пролетать многие километры только за счет аэродинамической подъемной силы, а в приморских условиях, с их ровными и предсказуемыми ветрами, пелагорнис мог использовать «динамическое парение» (см. Dynamic soaring), получая энергию в полете за счет пересечения границы между медленными и быстрыми воздушными течениями.

А мог ли в таком случае пелагорнис взлетать с воды? Известно, что альбатросы, особенно молодые, нередко садятся на воду, а вот другие морские птицы, скажем фрегаты даже купаются в полете, пролетая низко над поверхностью водоема. Как же вели себя пелагорнисы? С одной стороны, их длинные узкие крылья как будто препятствуют взлету с воды, но с другой — существует гипотеза, что мезозойские птерозавры, обладавшие схожими с пелагорнисом пропорциями, могли взлетать с воды, просто расправив крылья навстречу ветру, который буквально сдергивал их с волны и бросал в воздух. Мог ли использовать подобный трюк пелагорнис? Ответ на этот вопрос нам еще только предстоит узнать.

А чем пелагорнисы питались и как добывали пропитание? Судя по строению «ложных зубов» — не покрытых эмалью и полых изнутри, — клюв не годился для работы с добычей, покрытой жесткой чешуей или панцирем (в противном случае они легко сломались бы), и в основном пелагорнисы кормились головоногими моллюсками или рыбой с мягкой кожей. Судя по тонкостенным костям, вряд ли пелагорнисы могли с размаху заныривать в воду, как олуши; куда вероятнее, что они выхватывали добычу из воды, летя на небольшой высоте над волнами. Возможно, способ охоты этих птиц напоминал привычки древних птерозавров.

Почему пелагорнисы, просуществовав на нашей планете более пятидесяти миллионов лет, внезапно исчезли из палеонтологической летописи, неизвестно. Вполне возможно, что свою лепту в их вымирание внесли сразу несколько факторов, от климатических изменений начала ледниковой эпохи (см. Quaternary glaciation) и переменившихся океанических течений (например, в конце плиоцена сформировался Панамский перешеек, из-за чего в восточной части Тихого океана заметно похолодало) до конкуренции с другими обитателями морских побережий.

Будучи гигантами, нуждающимися в крайне специфических условиях обитания и значительном количестве пищевых ресурсов, пелагорнисы не смогли адаптироваться в быстро меняющемся мире начала плейстоцена. Обломки хрупких костей — вот и всё, что осталось нам от этих пернатых великанов, подобных которым мир не увидит больше никогда.