ОБЫКНОВЕННАЯ ПУСТЕЛЬГА (FALCO TINNUNCULUS)

Ещё до первого ночного заморозка успели скосить кукурузу с большого придорожного поля и прежде, чем перепахать землю под урожай будущего года, выгнали сюда скотину, чтобы подобрали коровы листья, обрубки початков, кое-какие сорняки повыщипали. Медленно бредет никем не подгоняемое стадо, реют над ним, мелькают у коровьих морд, носятся взад и вперед, сверкая воронёным пером, сотни касаток. Последнее стадо. Последняя стая. Вспугивают коровы мух, мелких жучишек, а ласточки тут же схватывают лёгкую добычу, которая не желала взлетать сама. Чуть повыше касаток летает над тем полем ещё одна птица. Она тоже охотится, но, наоборот, держится от коров в стороне, чтобы те не спугивали её добычу.

Пролетев немного, она поворачивает навстречу ветру и останавливается в воздухе, свесив развёрнутый хвост и трепеща острыми крыльями. Когда ветер становится сильнее, птица перестает трепетать и висит на месте, едва заметно подправляя своё положение движением полётных перьев. Она словно ложится на воздушный поток, держа крылья и хвост таким образом, что подъёмная сила ветра становится равной силе тяжести.

По этой манере высматривать на земле жертву безошибочно узнается маленький сокол степных перелесков, высоких обрывов, окраин больших городов, деревенек с обветшавшими, древними церквушками — пустельга. Она тоже ловит жуков и кобылок, но больше любит живущую по норам разную четвероногую мелюзгу из неистребимого племени грызунов. Остановившись в воздухе, птица внимательно осматривает поверхность земли под собой. Не приметив никого, отлетает по ветру на другое место, потом дальше и дальше, пока не окажется в её когтях замешкавшаяся полевка, суслёнок, ящерица или жук.

Схватив в лапы полёвку, пустельга несет её к шеренге столбов, где, усевшись на перекладину, неторопливо съедает добычу, чистит клюв и подремывает, распушив перо и перекрестив за спиной концы крыльев. Потом взлетает снова и скрывается за лесной полосой в том направлении, куда летят в эту пору почти все перелётные птицы. Могла бы и на зиму остаться, и оставалась не раз в «мышиные» годы, когда была возможность ловить неосторожных зверьков на снегу. Одета тепло, холодов не страшится, но снег скроет от неё привычную наземную добычу, а за птицами она гоняться не мастер.

Обыкнове́нная пустельга́ (лат. Falco tinnunculus)  — дневной конкурент ушастой совы. Этот маленький сокол такой же охотник-мышелов, как и сова. Одинакова их добыча, хотя сова не берет дань с сусличьего племени, а пустельга не ловит тех, кто выходит из норок ночью. Часто гнездятся «бок о бок», охотятся на одних и тех же полях, но в разное время суток. И охотничий приём пустельги — быстрый бросок сверху, но не погоня. Потому и летает невысоко, чтобы не упустить замеченную жертву.

У опытных птиц промахи редки, но быстрая, проворная добыча уходит и от них. Однажды довелось мне видеть, как ушёл в открытой степи большой тушканчик. Выскочив из разрушенной плугом норки, ошеломлённый зверек сделал два или три неуверенных прыжка, оглядываясь, куда бы поскорее спрятаться от яркого солнца. Но его уже успела заметить летавшая за трактором пустельга, и казалось, что жить ему осталось секунды, что даже длинные ноги не спасут растерянного беднягу от быстрокрылого врага. Однако он проскакал по степи не менее километра, меняя направление именно в тот миг, когда когтистые лапы едва не касались его спины, пока не заметил чью-то норку и не влетел в неё пулей, оставив пустельгу ни с чем.

Пустельга никогда не торопится поскорее съесть свою добычу, как бы голодна ни была. Сусликов она разделывает так аккуратно, что остается от них почти целая вывернутая и отмездрённая шкурка и крупные косточки ног на ней. Мелкие птицы попадают пустельге в когти так редко, что охоту на них можно считать случайной и не ставить ей в вину. У одной пары на двести семьдесят мышей, хомячков и полёвок, тридцать три ящерицы и полсотни хлебных жуков-кузек, пойманных для себя и птенцов, пришлось всего-навсего четыре птицы. Не потому ли так безбоязненно относятся к пустельге мелкие пичуги, без волнений перенося её присутствие даже вблизи собственного гнезда?.. В конце лета сокола можно видеть в самой гуще предотлётной стаи воронков, отдыхающих в полдень на карнизе или проводах. Однако когда пустельга появляется среди стрижей, те все-таки стремятся подняться повыше её, словно избегая далее ничтожного риска. Как настоящему охотнику, ей чуждо убийство ради убийства, и во взгляде её спокойных чёрных глаз нет ни злости, ни свирепости хищника, ни надменности сильного.

У пустельги нет строительных способностей, не строит она гнезд, и поэтому не всегда в хороших охотничьих угодьях удается паре найти место, где положить яйца и вывести птенцов. На береговых обрывах годятся для этого небольшие пещерки, в стенах зданий — балочные ниши и вентиляционные ходы, в старых парках и перелесках — широкие дупла двухсотлетних лип и тополей. А на равнинах лесостепи пустельгу обеспечивают временным жильем только сороки и грачи. В Эртильской системе полезащитных лесных полос, созданной в одном из самых безлесных уголков Черноземья, более пятидесяти лет не было ни грачей, ни сорок, и пустельга ненадолго останавливалась здесь только на осеннем пролёте. Когда же тут осела первая пара сорок, то весной следующего года их гнездо было занято соколиной семьей. Появившись, едва сошел с полей снег, пустельги завладели сорочьей постройкой и несколько дней охраняли её, неотлучно по очереди сидя вблизи, чтобы ни сороки, ни кто другой не захватили.

Пустельги и в грачиных колониях нередко появляются одновременно с передовыми грачами, пока ещё не все уцелевшие за зиму гнезда заняты хозяевами. В грачевниках судьба выводка (яиц или соколят) не подвергается той опасности, которая довольно обычна, если соколки селятся на отшибе. Сами грачи в их гнезда не заглядывают, а вороны и сороки опасаются появляться поблизости, пока не поднимется на крыло шумливый грачиный молодняк. В другом же месте не так уж редко сороки, словно сговорившись и собравшись до десятка, буквально сдергивают насиживающую пустельгу с яиц и растаскивают их у неё на глазах. Иногда и пустельга, не ради мести, конечно, ловит на корм своим птенцам короткохвостых сорочат-слётков. Так что у этих двух птиц отношения более сложные и тесные, чем с другими пернатыми соседями. Пустельга, пожалуй, единственная из хищных птиц, которая легко приживается даже в городах. Особого внимания она к себе не привлекает, улетая охотиться за городскую черту: на открытые поля, луга или ещё не застроенные пустыри. Поднявшись на крыло, молодые долго в семье не живут. Пройдя короткую школу обучения охоте, они расстаются с родителями и друг с другом. Этот соколок — охотник-одиночка.

Осенью пустельге на большой высоте делать нечего, её пролётный путь — это и охотничья дорога. Но зато весной, когда птицей овладевает иное настроение, она не может жить без высоты. Не рядом, а чуть поодаль друг от друга пара входит в восходящий ток нагретого над сухим склоном воздуха и, ни разу не взмахнув крыльями, по крутой спирали уходит под самое облачко, заслонившее солнце. Там они, едва различимые снизу, как маленькие ласточки, подлетают друг к другу и стремительно скользят к горизонту или, наоборот, подтянув крылья к корпусу, наращивают скорость до предела — до свободного падения. Все-таки сокол есть сокол, и свободный полёт — его стихия.

Научная классификация
Царство: Животные
Тип: Хордовые
Подтип: Позвоночные
Класс: Птицы
Подкласс: Новонёбные
Отряд: Соколообразные
Семейство: Соколиные
Род: Соколы
Вид: Обыкновенная пустельга

Полёт обыкновенной пустельги

Обыкновенная пустельга атакует воробья